У тебя уже мозги плывут, говорю сам себе.
Кретин, отвечает Хума.
Засыпаю и под конец, когда я стою на самом краю забытья, отчётливо ощущаю чьё-то присутствие. Жемчужина аж звенит от такого пристального внимания. Разум возвращается в тело мгновенно, как по щелчку пальцев.
Мне не показалось!
Кто-то следит. И этот кто-то достаточно осторожен, чтобы не выдать себя.
Сон сняло как
рукой. Однако подрываться и снова начинать поиски я не собираюсь. Пусть незнакомец подумает, что я успокоился. Лежу на кровати, притворяюсь спящим. Храплю, переворачиваюсь с бока на бок, разбрасываю конечности в самых естественных позах.
Не знаю, какую цель преследует эта личность, но это явно не дружеское распитие чая с конфетами. Зачем тогда скрываться?
Лежу так достаточно долго, но ничего не происходит.
Сохраняю бдительность и концентрацию, однако в какой-то момент снова начинаю засыпать. Это происходит незаметно, как водитель, отключившийся за рулём. Сначала ты полон сил и кажется, что ты в порядке, а через десять секунд слышишь звук колёс, наезжающих на разделительную линию.
Засыпаю и в бездонной тьме моего разума я отчётливо вижу
Два сияющих бирюзовых глаза.
Огромные, как сама вселенная.
Я парю перед ними как маленькая, незначительная песчинка. И они смотрят на меня. Смотрят. Смотрят. Чувствую себя как под микроскопом. Где-то там, далеко-далеко осталось моё тело. Лежит на кровати, пока я парю в сновидениях. И белая жемчужина заходится в попытках известить меня о постороннем внимании, что всецело сосредоточено на мне одном.
Но я и сам всё прекрасно вижу. Два сияющих, бирюзовых, человеческих глаза. Разве что зрачки необыкновенно большие. Гляжу на них и хочется отвернуться настолько они ужасающи.
Кто ты? произносит голос, идущий отовсюду.
Словно сама вселенная заговорила.
Меня парализовало в собственном сне. Не могу ни пошевелиться, ни даже что-нибудь произнести. Только и остаётся пялиться на эти два сияющих шара, дыры в мироздании.
Просыпаюсь в холодном поту.
Сердце трясётся так сильно, словно вот-вот расшибётся внутри грудной клетки.
Это было всего лишь видение, но по какой-то причине у меня ощущение, будто я разминулся с чем-то жутким. Кровь леденеет, когда вспоминаю.
Попей воды! говорит Хума. Только из колодца!
Ну уж нет, говорю. Чего я сейчас точно не буду делать, так это вылезать из кровати.
Всю оставшуюся ночь лежу под одеялом с открытыми глазами. Не могу уснуть. Должно быть, я не смог бы это сделать, даже если бы захотел.
Глава 21
По крайней мере обратный путь в деревню не придётся проделывать на ногах. Можно будет позволить марли самой идти по дороге, а я лягу в телегу и немного вздремну. Такой вот древний автопилот. Надеюсь, больше ничьё присутствие я не буду ощущать.
Не спалось? спрашивает Стампал. Всем пришедшим плохо спится.
Почему так?
Не знаю.
Даже завтракать тут не хочу.
Выхожу на улицу и собираю повозку в обратную дорогу.
Жители Орнаса только показываются на порогах домов. Глядят на меня, пока я запрягаю марли в телегу и пытаюсь сохранить бодрствующий вид. Не нужно им видеть меня таким расклеенным.
В какой-то момент глаза цепляются за странную вещь: на северо-западе висят тучи: в том же месте, в котором я видел их в прошлый раз. Они вообще не сдвинулись. Кажется, они были там все предыдущие разы, когда я пересекал хребет. Помнится, я даже восторгался их красотой, поскольку с востока от хребта их не бывает.
Эй! подзываю девчушку, внучку Стампала. Не подскажешь, что находится в той стороне?
Так это Карут там, отвечает.
А почему над ним тучи, которые никуда не уходят?
Она оглядывается, смотрит в указанную сторону, а затем равнодушно пожимает плечами. Когда ты настолько мал весь мир полон чудес и незначительное явление, вроде куска неба, вечно закрытого тучами, не может конкурировать за твоё любопытство.
Значит, по какой-то причине над Карутом никогда не бывает голубого неба. Он всегда заслонён от солнца.
Занятно.
Гарн, произносит Стампал, подходя сзади. Держи.
Стампал кладёт в телегу пять небольших мешков.
Соль, говорит. Благовония. Больше ничего нет.
Соль? Как давно я не пробовал соли. В Дарграге часто пользуются специями для усиления вкуса еды: терпкие семена брицота, древесная кора, аналог корицы, пряный мелчер, сушёный тричес, который растёт повсюду у подножия хребта. Но соль это нечто уровнем повыше.
Не в силах сдержаться, достаю из мешка одну небольшую гранулу и кладу на язык.
Какой божественный вкус!
Такой знакомый, такой сильный. Внезапно вся еда, которую я ел в предыдущие годы, показалась пресной и безвкусной. Во мне только что проснулся наркоман. Я уже готов обменять и марли, и телегу, на ещё пару мешков этого добра.
Спасибо, говорю.
Если сможете, добудьте соли и для нас. Дарграговским должно понравиться.
Залажу на телегу и отбываю в сторону дома. В спешке.
Глава 22
Лиссен, кажется.
Девушка на несколько лет старше меня и выглядит по какой-то причине очень смущённой. Из всех черт отца она унаследовала только скулы, во всём остальном пошла в мать. И это хорошо, поскольку таких страшных людей, как Дверон, ещё поискать надо. Не всем же быть красавцами, как Естур.