А разве там мэтр бледнел довольно странно кончик носа у него разом становился настолько белым и блестящим, что напоминал тщательно начищенную «корону». Разве сегодня в клиничной кто-то
Конюший коротко кивнул и приподнял бровь. Судя по всему, именно мэтр должен был быть более осведомленным, что в жуткой клиничной что-то происходит.
Я был слишком занят, после едва уловимой паузы оправдался Кооль.
Мы вот тоже были при деле, и конюший осекся.
Негромкие шаги услышали все возможно, потому что на ступенях лестнице они звучали слишком ритмично. Кто-то спускался из замковых покоев.
До сих пор Хха был уверен, что горожане не умеют двигаться по-настоящему быстро. Заблуждался. Мэтр и стражники исчезли мгновенно и бесшумно: никто не скрипнул, ни засопел и не звякнул оружием. Конюхи обреченно остались на месте, лишь разноглазый чуть слышно судорожно втянул в себя воздух.
Из-за колонн появились трое. В городских тканях и модах не-шаман разбирался слабовато как-то чаще болеющей скотине внимание приходилось уделять но было понятно, что заявились весьма богатые и знатные господа. Особенно тот, что крупнее ростом серебра на лорде весь конный рынок скупить можно, разряжен в шелка немыслимо, но двигается с опасной легкостью. Этакий откормленный светловолосый оцелот, на голову выше самого не-шамана и вдвое шире в плечах. Наверняка самый опасный, то-то конюхи поджались, того и гляди обмочатся.
Второй из замковых господ тоже производил нехорошее впечатление. Скорее, лицом: слишком красивым и слишком тонко улыбающимся. Городская улыбка Хха с одним таким жадным до удовольствий весельчаком уже довелось познакомиться, но здешний выглядел куда побогаче.
Третьей была девица, пышно разряженная и мелковатая сложением, на нее не-шаман не особо смотрел. Понятно, что любовница кого-то из красавцев, ходит себе и ходит, до коновалов ей дела нет, и наоборот тоже.
Нож все еще оставался при Хха, и если дело пойдет, как предполагается, замковые сильно пожалеют, что оружие не отобрали. Просто так взять хайова с железным ножом трудно. Не-шаман предчувствовал, что конюхи его первым под неприятность выставят-подставят. Как жабу не дуй, он чужак и самый ненужный. Идти с милордами в подвальную клиничную Хха не собирался про бесконечные пыточные подвалы королевского замка в городе ходили истинные легенды, даже сказитель головой крутил, удивлялся. А уж эта странная клиничная, судя по всему, похуже пыточной. Нет уж, индейцу достойней умереть в конюшне все-таки будет ку.
Но все пошло как-то навыворот, даже не по-городскому, а вообще по-замковому.
Все молчали, лишь девка сделала странный вопросительный жест подняла повернутую вверх ладонь, словно ей должны были что-то дать-подарить. Вкрадчивое такое движение, почему-то производящее сильное впечатление.
Конюший кашлянул:
Прошу нас простить, лорды и миледи. Чуть позже. Мрак еще не совсем готов.
Рыжая дамочка вскинула и вторую руку, разочарованно показала пустую узкую ладонь и что-то спросила.
Хха на слух не жаловался, но сейчас оказался не готов к столь тихим звукам и не расслышал. Или от удивления не расслышал? Получалось, что эта мелкая и тихоголосая девка и есть самое страшное? Разряженная, конечно, но ведь ничего такого ужасно-королевского. Разве что рыжесть и еще
Света в узкие окна конюшни попадало не так много, и Хха осознал, что ошибался. Девка не рыжая скорее, огненно-угольная. Тщательно расчесанные и уложенные по плечам волосы того оттенка, что приходит к хорошим углям, над которым в самый раз мясо жарить.
Леди Си, наш Мрак всего лишь жеребец, ему сложно объяснить начал оправдываться конюший.
Бросьте оправдываться. Разве трудно было все приготовить? поморщился светловолосый лорд. Мы неприятно удивлены. Так, господа? И кто ответит за столь вопиющее пренебрежение к старой традиции?
Девица, носившая куцее имя Си, звякнула браслетами на хрупком запястье, вытянула пальчик с блестящим красным ноготком, указал на конюшего, потом на толстого конюха
На этот раз Хха расслышал голос чудной девицы она мурлыкала не громче сытой кошки, но казалось, что шипит как та ленточница. Словечки складывались в лад, наверное, что-то вроде детской считалочки, острый коготок ткнул и в сторону не-шамана, вновь продолжил пересчитывать замерших мужчин. Вернулся к Хха еще раз, миновал Девка улыбалась все слаще, все страннее, маленький яркий рот округлялся, словно она
На не-шамана нахлынули столь несвоевременные мысли, что он изумился сам себе. Но вставшее на дыбы внезапное желание плоти никуда не делось, лишь усилилось
Леди Си, словно почуяв, тряхнула блестящей красно-угольной гривой, но продолжила считалку
В некотором ошеломлении Хха покосился на конюхов: нет, ничего такого они не чувствуют, просто стараются свой страх подальше упрятать.
боль получит он! пальчик остановился, направленный на разноглазого конюха.
Мурлыканье-шипенье еще не успело отзвучать, как несчастный конюх отлетел назад, ударился о колонну и сел на пол. Свист бича не-шаман лишь угадал, стеганувший жертву тонколицый милорд уже подбирал-сматывал узкий тонкий хвост бича. Вот теперь конюх глухо завыл, зажимая ладонями изувеченное лицо. Милорды весело засмеялись, леди Си улыбнулась главному конюшему, коротко помахала холеными пальчиками, прощаясь и намекая, что непременно вернется, и пошла за своими кавалерами к лестнице.