Мяч сам не летает. Партнеры знали любимые точки своего центрфорварда и заученно навешивали мяч то к ближней, то к дальней штанге. Говорят (правда, как проверишь?), что головой он забил половину своих мячей. Впрочем, это правдоподобно.
Умел он и тоже как заправский центрфорвард выскочить, а то и продраться прямиком к воротам. Он не был шустрым, чтобы лавировать и проскальзывать, движение его угадывались заранее, но надо же и остановить массивного человека! Останавливали. И тут вспыхивало разноречие. Одни негодовали, что опять Старухин разлегся и вымаливает несуществующий штрафной, притворяется, другие горячо брали его сторону, клеймили, обидчиков, выкрикивали: «Так и гибнет футбол!» Спорщиков в случае со Старухиным не так легко рассудить. Бывало (он сам это печатно признавал), что лежал на траве дольше, чем требовали медицинские нормы, и падать старался во всю длину, подрагивая, чтобы наверняка тронуть сердце, присутствующих, а арбитров особенно. Может быть, картинность была формой протеста. Не исключаю и того, что он не был от природы устойчив на ногах. Как бы то ни было, повторения приедались, и судьи не слишком ему доверяли. В конце концов пантомимы оборачивались против Старухина нередко свисток помалкивал, когда его цепляли явно сверх допустимого.
Так уж сложилась футбольная мораль, что стадион отдает предпочтение игрокам, которые прилагают все усилия, порой отчаянные, чтобы преодолеть праведное и неправедное сопротивление, балансируют, скачут на одной ноге, касаются земли и выпрямляются на бегу и все же берут свое, обгоняют, проталкивают мяч товарищу или ударяют в сторону ворот. Такими нельзя не восхищаться. Они, если растянутся на газоне, то в положении дальше ехать некуда, и судья не ошибется, наказав обидчика. Я всем сердцем за таких игроков. Но мораль моралью, а есть параграфы правил.
Свой 101-й гол в зачет Клуба Старухин забил с пенальти, назначенного английским судьей в матче «Шахтера» с западногерманским «Айнтрахтом» осенью 1980 года, после того, как Старухина сбили и он с привычной драматичностью растянулся. Потом говорили с иронией: «Наш судья пенальти ни за что не дал бы не поверил бы». Англичанин не имел предвзятого мнения, он руководствовался исключительно пунктом правил. Думаю, что в матчах внутреннего календаря Старухин недобрал порядочно штрафных; защитники, ему противостоящие, тоже ведь знали о судейском предубеждении, знали, что могут позволить себе с ним лишнее. Несправедливость коллизии усугублялась извечным предпочтением в судейских наказаниях, отдаваемым обороняющимся. Проще и безопаснее наказывать форвардов за малейшую провинность в штрафной площади; если же делать это поровну, то неприятностей и конфликтов не оберешься.
Когда Старухина избрали лучшим игроком года, немедленно раздались голоса: «В сборную его! Почему не берут?» К. Бесков, стоявший тогда во главе сборной, и бровью не повел. Это был не первый случай, когда выражалось недоумение по поводу дискриминации любимца. Один много забивает в чемпионате, другой потрясает аудиторию дриблингом на краю, третий бегает исключительно быстро, четвертый стреляет как из пушки метров с сорока «Чего еще надо, а в сборной их нет!»
Футболистов постоянно делят на категории, классифицируют, хотя абсолютно надежных, объективных критериев не видно. Есть списки «33 лучших», символические сборные недели, месяца, года, выборы игрока года в странах и на континентах Журнал «Киккер», издающийся в ФРГ, присваивает на свой страх и риск футболистам звание государственного значения, международного и мирового. Одни выделяются во внутренних соревнованиях, в бундеслиге, другие в международных, когда защищают честь клубов и сборной, ну а третьи, мирового значения, они, понятно, наперечет достойны состоять в сборной команде всего мира.
Практичнее всего тот отбор, который происходит при формировании сборной команды страны. В круг кандидатов попадают игроки, говоря попросту, хорошие. А дальше тренер, если он проницателен, наделен даром предвидения, из всех «хороших» оставляет не обязательно «самых хороших», а тех, кто способен соответствовать уровню игры сборной, такой, какой он ее замыслил. Тренер руководствуется многими соображениями, а в наши дни к его услугам и разного рода точные объективные обследования. И все-таки его выбор в том
случае окажется удачным, если он сумеет поделить «хороших» игроков на годных только для клубов и тех, кому самое место в сборной. Мы помним, сколько случайных игроков перебывало в сборной в разные годы и сколькими интересными мастерами пренебрегали. Большая часть ошибок, по-моему, на этой почве.
Старухин для «Шахтера» был находкой. Команда и тренеры продумали и отрепетировали «игру на Старухина». Большинство решающих моментов создавалось с его непременным участием. Когда он на поле не выходил, чего-то не хватало. Игра «Шахтера» со Старухиным выглядела организованной, команда брала Кубок СССР, занимала призовые места в чемпионате.
Но то, что подходит клубу, сборную далеко не всегда устраивает. Ей полагается быть готовой к любой разновидности игры. А сборные, стремящиеся к ведущему положению, обязаны, следуя наисовременнейшим тенденциям, идти дальше, придумывать что-то свое. Взять на вооружение надолго вариант частного характера она не имеет права ее быстро раскусят, среди ее противников нет наивных, класс всех действующих лиц выше, чем на клубном уровне. Поэтому не раз можно было наблюдать, как тот или иной герой внутреннего чемпионата, восхищавший своими личными приемами, выглядел инородным в сборной.