Отправив домового и кота кормить коней, я при помощи Пусика и Гнусика, молча делавших свое дело, спустился в подвал и закрыл за собой дверь.
Извини, Прокоп извини, Василий
Превозмогая тошноту и головокружение, я двинулся к двери с надписью «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ». Удивительная легкость охватила тело, но одновременно навалилась поразительная истома. Хочется лечь и плюнуть на все. Но нельзя
Не издав ни звука, дверь отворилась, и я вошел в белую комнату.
Постоял немного, кажется, лишь миг, но, может, и час или больше, поскольку время сошло с ума вместе со всем остальным миром.
Вырывая взгляд из белой стены, словно ботинок, завязший в жидком битуме, я с трудом сообразил, где, собственно, нахожусь и зачем.
Взгляд сполз на дверь, и тело двинулось вперед, ведомое невидимой силой.
Момент движения из комнаты телепортатора (или что там бросает меня из реальности в реальность?) к люку, закрывавшему лаз из подвала, я не помню. Помню крики чаек над головой, дикий вой земляных червей, стенающих в земной тверди подо мной, игриво подмигивающий глаз, появившийся прямо в воздухе на манер улыбки Чеширского Кота Нужно будет спросить у Василия, не знаком ли он с Кэрроллом, может, и его отварами лечил?
Как-то преодолев нескончаемый коридор и стукнувшись головой о потолок, я пришел в себя. Руки судорожно сжимали перекладину лестницы, голова упиралась в крышку, а ноги топтались на месте, пытаясь преодолеть преграду.
Чудом совладав с замками, я выбрался на свет божий и бегом бросился в ванную комнату, где находилась аптечка.
Прихватив по дороге вазу (идти на кухню за кружкой я побоялся а ну как не осилю дороги дальней?) и вытряхнув из нее всякий мелкий сор вроде шурупов, гвоздиков, фантиков от конфет и прочей мелочи, я добрел до рукомойника. Холодная вода обожгла лицо и двумя струйками устремилась по спине, заставив меня заорать благим матом. Зато в голове малость прояснилось.
Я сполоснул вазу, наполнил ее на треть водой и сыпанул пригоршню марганцовки. Лишь бы мало не было
Вода приобрела зловеще-малиновый оттенок.
Припав к горлышку, я принялся вливать в желудок холодную жидкость. Она, сбегая двумя потоками по уголкам губ, побежала по груди, заставив поежиться. Но процесс я не прервал, пока источник не иссяк и выпитое не рванулось на волю.
Крики чаек усилились, глаз сместился вверх и, засияв, превратился в стоваттную лампочку. Лихо закрутив усы, позвякивая шпорами, на стену взобрался коричневый прусак. Он четко отдал честь и отрапортовал: «На вверенном мне участке все спокойно». «Молодец», подумал я. Но тут таракан стал по стойке «смирно» и расправил крылья, явив моему взору округлое коровье вымя, как раз между двумя задними парами ног, и яркие губки, старательно подведенные блестящей помадой. Таракан, то бишь тараканиха или тараканша? короче, насекомое с ярко выраженными вторичными половыми признаками подмигнуло мне, и я понял, что тот глаз в воздухе принадлежал ей. Интересно, на что она намекает?
Наверное, прошло немало времени, прежде чем я, чувствуя себя словно выжатый лимон, но с возродившейся надеждой выжить, оторвался от насиженного места,
сказал: «Вольно!» таракашечке Антонине Павловне и дополз до телефона, по дороге проглотив пол-упаковки анальгина.
Набрав номер, дождался, пока ответит знакомый голос, и пробормотал непослушными губами:
Цунами. Это Волхв. Приезжай ко мне. Срочно.
Он начал что-то спрашивать, дескать, что случилось, но я уже ничего не слышал плашмя рухнул на диван и отключился. Успел лишь схватить за хвост мелькнувшую мысль, что мне повезло, раз я застал его дома.
А где-то высоко-высоко пели трубы. Ту-ту-ту. Ту-ту-ту-ту-у
На этот раз пробуждение было менее болезненным, поскольку проходило добровольно, без применения силового воздействия. А то взяли привычку, пинают кто ни попадя
Не двигаясь, я принялся выявлять симптомы заболевания.
Во-первых, это воспаленная носоглотка, делающая процесс дыхания затруднительным, а через нос и вообще невозможным. Странного здесь ничего нет: чего еще можно ожидать после долгого пребывания в холодной воде, а затем нагишом на сквозняке. Как минимум ангина.
Во-вторых, повышенная температура. Жар чувствуется без термометра.
Я пошевелился, и тотчас проявилось и «в-третьих» ломота во всем теле и боль в мышцах.
Я бессильно уронил голову на подушку. Из кухни слышалась перебранка кота Василия и домового. Они спорили о назначении какой-то странной блестящей штуковины.
Пушистый бард как всегда кипятился и брал на горло, Прокоп соскользнул на блатной жаргон и принялся говорить по понятиям.
Кот Васи
Кот!!! От этой мысли я вскочил, словно освободившаяся пружина. Откуда?
Ведь я уже не в сказочной Руси, а в своей эпохе мире процессоров и виртуальных технологий, а не леших и кощеев.
Как они оказались здесь?
Вбежав в кухню, я чуть не упал: кот и домовой сидели бок о бок и внимательно изучали обычную шинковку для овощей; Трое-из-Тени подхватили меня и помогли опуститься на табурет, а не на пол.
Вася? Прокоп?
А то, ответил кот, не сводя с меня внимательного взгляда.