- Он-то? - переспросил Иванушка, честность которого вступила в борьбу с нежеланием говорить не слишком лестные слова о ближнем своем в его, ближнего, отсутствие. - Н-ну... Бывают и лучше... Наверное... А вы кто, дедушка? Как звать вас - величать?
- Я... Я... Меня звать... Я...
Растерянность, испуг, ужас, отчаяние по очереди отразились на лице старичка.
- Я не помню! Вот, не спавши, да горе наспал! Беда приспела - наперед не сказалась!.. - запричитал дедок, хлопая себя руками по бокам.
При слове "беда" Иванушку слегка передернуло, но старик не обратил на это никакого внимания.
- Вот, летела муха-горюха - попала к мизгирю в тенета! Сам в своей голове - да не хозяин!..
Иванушка заслушался старика - склонил голову.
- А вы, дедушка, случайно не по творческой части будете?
- Чево баешь? - прервал причитания старик.
- Больно уж чуднО разговариваете вы. Складно да ладно - как по писанному. У меня книжка такая была - "Пословицы и поговорки лукоморского народа". Как вы писали. Может, вы и впрямь писатель какой-нибудь, или поэт, или сказитель...
- Не знаю, сынок, не знаю... - чуть не плача развел руками старик. - И как звать-величать - не помню!.. Ох, беда, беда! От одной беды избавился - другая в окно лезет!
Царевич подумал, что заставить старичка не упоминать это злосчастное слово на букву "бэ" можно только одним способом - отвлечь его чем-нибудь.
- Не расстраивайтесь, дедушка. Я думаю, вы все потом вспомните. Мировая литература знала немало примеров, когда после травмы головы человек терял память, а потом она возвращалась. Давайте, мы ваше имя угадать попробуем. Я вот читал об одном сказителе, например, так его звали Баян.
- Гармошка такая, что ли? - прозвучало из-за плеча Ивана. Не оборачиваясь, он понял, что вернулся Агафон.
- Это ты не подумавши молвил, - с улыбкой отозвался старик, и его бледно-голубые глаза ожили на худом морщинистом лице и залучились смехом . - Баян - от старинного лукоморского слова "баять" - говорить, значит. Для волшебника - потеха, а для сказителя - самое подходящее имя. Лебедь - по поднебесью, мотылек - над землей: всякому свой путь. Да только не отзывается мое сердце - не то, значит...
- Ну, тогда... Порфирий?
- Никанор?
- Илья?
- Семен?
- Аристарх?
- Святослав?
- Захарий?
- Епи...
- Стой! - старичок замигал глазами на Агафона. - Как ты последнее сказал?
- Последнее? - наморщил лоб Агафон. - Не помню... На "З", по-моему, что-то... Зоил? Зосима? Зиновий? Зенон?.. А, Зах..
- Вспомнил! - расцвел старик. - Вспомнил. Меня называли "Дед Зимарь".
- Зимарь? - озадачено переспросил маг. - Зимарь? Никогда не слышал такого имени. Это от слова "зима", что ли?
- Может, это не имя, а прозвище? - догадался Иван.
- Может, и прозвище, - задумавшись, согласился дед. - Но лучше уж маленькая сушка, чем дырка от большого бублика. Хоть что-то вспомнили - и то хорошо. А имя... глядишь, и оно придет. Со временем.
- Будем надеяться... - вздохнул чародей, но тут же весело добавил: - А, кстати, я речку нашел - иди, умойся, царевич лукоморский, а то я рядом с тобой дальше не пойду!
* * *
Умыться - это максимум, на что согласился Иванушка. Стирать одежду в холодной воде и потом ждать, пока она высохнет на бледном октябрьском солнышке, или, тем более, надевать ее сырой, он отказался наотрез. Да его никто об этом и
не просил.
Правда, возникла было идея вернуться в избушку Бабы-Яги, но за отсутствием клубка, который указал бы дорогу обратно, долго она не прожила.
- Баба-Яга? - нахмурил брови дед Зимарь. - Помнится мне - была такая в этих краях чуть не с незапамятных времен. Не столько злая, сколько вредная. Но народ ее уважал, - поспешно добавил он, быстро оглянувшись по сторонам, как будто опасаясь, не подслушивает ли его эта Яга в ближайших кустах или обернувшись белкой. - Вы от нее идете?
- От ее избушки, если быть точным, - ответил Иван, с трудом выбирая участок воды, свободный от камышей и приступая к водным процедурам.
- Саму ее дома не застали, - уточнил Агафон.
- Вернется - серчать будет, - покачал головой старик. - Еще вдогонку бросится, чего доброго.
- Вряд ли. Судя по следам, в последний раз она была дома лет пять назад.
- Пять лет? - схватился за голову дед. - Пять лет?! Так сколько же это я мертвяком недвижимым здесь под листочками-грибочками пролежал-то, а?!..
- А ты помер - какой год был?
- Не помню... Ничего про себя больше не помню, сынки... Ни-че-го...
- Ну, а местный ты или нет, помнишь? Места эти помнишь? - не унимался чародей.
- Не знаю... То кажется, что знакомые места... А то - что в первый раз вижу... Если б заметку какую - горку приметную, или плес, или поле - а то лес кругом, и лес...
Старик расстроенно замолчал.
Подул легкий ветерок - и зашуршали, заходили камыши, как будто большая рыбина приплыла и стала тереться о стебли.
- Ну, ладно, - отбросив подальше пучок сухой травы, которой он чистил свой кафтан, кивнул Иванушка. - Нам дальше пора. Сейчас Агафон наш клубок путеводный запустит, а мы его попросим, чтобы он его попридержал - и пойдем за ним. Агафон, ты клубок-то взял, не оставил там?