Я подумаю, пообещал Кот. Писать неудобно ширинку ногой не расстегнешь
Поможем, заверил я и попросил: Кот, а не можешь на пуантах? Слабо встать на пальцы?..
Сейчас бы, наверное, девчонки сказали про Кота «прикольный парень». А в те времена у слова «прикол» был совсем другой смысл «иждивенец», «прихлебатель», «стололаз».
Вот это я могу точно сказать: никогда Кот Бойко не был приколом
Проснулся, будто сбросил с себя сон, как душное, тяжелое одеяло.
Проспал посадку. Самолет уже причалил к терминалу. На Смаглия надели наручники. Майор Котов отсек остальных пассажиров, и мы потянулись по длинной складчатой кишке в здание аэропорта.
Из аэровокзала доносился мелодичный телебенькающий перезвон радиоинформации и вкрадчивый женский голос, будто сообщающий по секрету:
Рейс 252 прибыл из Парижа
На стеклянном портале красовался огромный рекламный биллборд сусально-клюквенный силуэт Москвы с кремлевскими башнями и церковными маковками, перечеркнутыми размашистыми словами цвета мяса: «This is another World» это иной мир!
Ну полно! Так-таки совсем иной?
Навстречу нам ленивой развалочкой шагал красивый франтоватый подполковник, шутовски отбивающий земные поклоны:
Какие люди! Как там у вас привечают ю ар велком?
Фомин! обрадовался я. Тысячу лет!
Это деноминированными! обнял меня Фомин. А если нынешними года два верных будет.
Как жив?
Сказка! Волшебный страшный сон боюсь проснуться, засмеялся Фомин. Я, Серега, живу как Вий поднимите мне веки
Живи, Фомин, как я, не бойся. Я точно знаю: все возможные неприятности однажды произойдут. Чего заранее бояться?
Все правильно, Серега! Я вот подумал, может быть, махнемся? Я туда, ты сюда. Ты ничего не боишься здесь, а я там, в Лионе, в Интерполе боюсь только уронить престиж Родины.
Заметано! легко согласился я. Мне еще года полтора осталось пыхтеть, и ты меня сразу меняешь. Годится?
А чего время зря терять? озаботился Фомин. Ты там поговори у себя есть, мол, замечательный парень, прекрасно носит за начальством портфели, уживчивый, хороший аппетит, без вредных привычек, холостой
Как холостой? остановил я его. Ты что с Галкой развелся?
Ни слова о страшном прижал руку к губам Фомин.
К нам подошел майор-пограничник со стопкой паспортов в руках.
Ваши документы готовы. Паспорт арестованного
Мне! протянул руку Фомин. Его паспорт будет у меня.
Хорошо, согласился я. Я еду с вами или в министерство?
Нет, покачал головой Фомин. Не с нами и не в МВД. Ты едешь с этими роскошными господами
Фомин показал рукой на двух стоящих у стены парней, неподвижных, как камни, с немыми, ничего не выражающими лицами. Типичные «шкафы».
В МВД поедем мы, вершители благородного дела грязного криминального сыска, будем пахать, колоть, не покладая рук и ног трудиться, стебал неутомимо Фомин. А вы, избранники фортуны, любимчики судьбы, заграничные тонкие штучки, вы пойдете, как завещал Владимир Ильич, другим путем
Он махнул рукой, подзывая «шкафов»:
Передаю его вам, бойцы, с рук на руки. Берегите его, лелейте и ласкайте
Те молча, дисциплинированно, серьезно кивнули.
Подожди, вмешался я. Я получил телеграмму от замминистра, от Степанова
Знаю, все знаю, перебил Фомин. Оне, в смысле их превосходительство Анатолий Иваныч, мне и велели тебя встретить и перепоручить этим бойцам
Куда? Зачем? обескураженно спросил я. Ничего не понимаю!
Слава Богу! С возвращеньицем! Мы здесь так и живем всю дорогу ничего не понимаем
На парадной площадке у входа в аэропорт бушевала нормальная вокзальная суета. Хотя, конечно, здесь ощущался завышенный, антуражно-приподнятый уровень жизни дорогие иномарки, лимузины с синими «рогами» моргалок и правительственными номерами, импозантный багаж, нарядные дамы, многие с породистыми собаками, разнообразные оглоеды с сотовыми телефонами, цветы у встречающих.
Здоровенный гаишник лениво разгонял подъезжающий транспорт с площадки перед большими стеклянными дверями, оцепленной для милицейского конвоя. Я попрощался с мрачным Котовым, поручкался напоследок с его коллегами розыскниками, моими парижскими спутниками и подошел к Смаглию:
Ну что, Василий Никифорович? Хочу пожелать тебе здоровья, остальное за судом и следствием
И тебе, земляк, не хворать! А вообще зря ты меня заловил, командир. Лучше мы бы с тобой в Париже сейчас гулеванили!
Что поделаешь! Живем по понятиям ты бежишь, я догоняю
Все по-честному! согласился Смаглий. Я тебе только один секрет открою: мы тут все по кругу бежим. И ты тоже. Неизвестно, кто кого догоняет
Так думаешь?
Знаю! Как запыхаешься чуток оглянись. У тебя уже на хвосте сидят.
Обязательно оглянусь, заверил я. А за телефончик спасибо
Подошел ухмыляющийся Фомин, похлопал меня по спине:
Все, все, все! В таких случаях в крематории говорят: пора-пора, прощайтесь, господа
Бывай, засмеялся Смаглий и нырнул в «Волгу».
Фомин открыл передо мной дверцу джипа «чероки»:
Давай поехали. Отправляю тебя и мчим в Лефортово.
Один из «шкафов», которым меня перепоручили, покачал головой и коленом проворно застопорил переднюю дверцу:
Простите, попрошу вас на заднее сиденье Второй «шкаф» уселся за руль.