Кузен? переспросил Хэрод.
Джерри Ли Льюис, пояснил Саттер. Ну, кто там еще? Конечно же, Пэт Робертсон. Я думаю, Пэт будет баллотироваться в восемьдесят четвертом или в восемьдесят восьмом. Он основательный человек. На фоне его организационной структуры мой проект выглядит консервной банкой. Но у Пэта есть свои обязательства. Окружающие иногда забывают, что он священник, и Пэт поддается этому
Все это очень интересно, заметил Хэрод, но мы слишком далеко ушли от цели моего визита.
Саттер снял очки, вынул изо рта сигару и недоуменно посмотрел на Хэрода:
Тони, ты приехал сюда, потому что влип в историю, и, если тебе не удастся получить помощь, Клуб перестанет использовать тебя для своих послеобеденных развлечений на острове
Я теперь полноправный член выборного комитета, заметил Хэрод.
Да, кивнул Саттер. Но Траск мертв, Колбен мертв. Кеплер залег на дно, а брат К. расстроен из-за фиаско в Филадельфии.
К которому я не имею никакого отношения, добавил Хэрод.
Из которого ты умудрился выпутаться, поправил Саттер. Боже милосердный, какая неразбериха! Погибли пять агентов ФБР и шестеро из команды Колбена, не говоря уж о десятке с лишним местных негров. Пожары, разрушение частной и общественной собственности
Средства массовой информации продолжают придерживаться версии столкновения между двумя бандами, сказал Хэрод. Считается, что агенты ФБР находились там из-за группы черных террористов
Да, отголоски событий звучат повсюду от кабинета мэра до самого Вашингтона. Ты знаешь, что Ричард Хейнс теперь работает частным образом на брата К.?
А мне-то что? Хэрод пожал плечами.
Вот именно, улыбнулся Саттер. Но ты понимаешь, что твое вступление в выборный комитет происходит в горячее время.
Ты уверен, что они хотят использовать меня лишь в качестве средства подобраться к Вилли? спросил Хэрод.
Абсолютно.
А потом меня уберут?
Вот именно.
Но зачем? возмутился Хэрод. Зачем им нужен старый психопат Вилли?
У обитателей пустынь есть древняя поговорка. Она никогда не включалась в Писание, но по времени своего создания вполне могла быть внесена в Ветхий Завет.
Какая же?
«Лучше держать верблюда в шатре, чтобы он мочился на улицу, чем наоборот», пропел Саттер.
Спасибо, невесело усмехнулся Хэрод.
Всегда рад помочь, Тони. Саттер посмотрел на часы. Надо поторапливаться, если вы хотите успеть в Атланту на свой рейс.
Хэрод быстро протрезвел.
Ты не знаешь, почему Барент назначил собрание на субботу?
Саттер сделал неопределенный жест рукой:
Я думаю, брат К. созывает всех в связи с событиями понедельника.
Покушение на Рейгана?..
Да, кивнул Саттер. Но знаешь, кто был с президентом в трех шагах от него, когда раздались выстрелы?
Хэрод поднял брови.
Да, сам брат К., подтвердил Саттер. Думаю, нам будет о чем поговорить.
О господи, выдохнул Хэрод.
Джимми нахмурился.
Не смей упоминать имя Господа всуе! проревел он. Не советую тебе делать это и в присутствии брата К.
Хэрод подошел к двери и остановился:
Еще один вопрос, Джимми. Почему ты называешь Барента братом К.?
Потому что К. Арнольд не любит, когда я называю его по имени, ответил тот.
И ты знаешь его первое имя? изумился Хэрод.
Конечно. Я знаком с братом К. с тридцатых годов, когда мы были еще детьми.
И как же его зовут?
Первое имя К. Арнольда Кристиан, многозначительно протянул Саттер.
Как?
Кристиан, повторил Саттер. Кристиан Арнольд Барент. Даже если брат К. ни во что не верит, отец его был верующим человеком.
Чтоб я провалился! воскликнул Хэрод и поспешил прочь, прежде чем преподобный успел что-либо ответить.
Глава 37
Добро пожаловать в Израиль, мисс Хэпшоу, промолвил мужчина, осмотревший обе ее сумки.
Натали уже в третий раз прилетала сюда по фальшивому паспорту, но у нее по-прежнему замирало сердце в эти минуты ожидания. Уверенности ей придавало лишь то, что документы были изготовлены Моссадом, собственной разведывательной организацией Израиля.
Пройдя таможню, Натали села в автобус до Тель-Авива, а дальше отправилась пешком по дороге на Яффу до улицы Амасгер. Там в прокате она внесла недельную плату и залог в четыреста долларов за зеленый «опель» семьдесят пятого года выпуска с такими тормозами, что его при каждой остановке заносило влево.
Натали оставила позади некрасивые пригороды Тель-Авива и двинулась к северу вдоль побережья, по дороге на Хайфу. День стоял солнечный, температура воздуха достигала двадцати градусов, и Натали надела темные очки, спасаясь от нестерпимого сияния, отражавшегося от покрытия шоссе и глади Средиземноморья. Проехав двадцать миль, она миновала Натанью, небольшой курортный городок, высившийся на скалах над пляжем. Еще через несколько миль она увидела поворот на Ор-Акиву и свернула с четырехполосного шоссе на более узкую асфальтовую дорогу, которая, извиваясь между песчаными дюнами, вела к морю. Натали бросила взгляд на римский акведук и массивные крепостные стены города крестоносцев, а затем выехала на старую прибрежную дорогу, идущую мимо отеля «Дан Кесария» с его огромными площадками для гольфа, обнесенными по периметру высокой оградой и колючей проволокой.