Военный скривился, но это увидел только Борис. Внезапно ему стало понятно, что шишки из Центра-0 не стали делиться всей информацией со своими союзниками.
Это засекреченные данные, скупо ответил он.
Засекреченные? усмехнулся Барон. Допустим. Значит, вам не нужен его чемодан с вещами?
Барон тут же достал знакомый саквояж из-под стола, зажав его ручку своей клешнёй. Метисов резко развернулся и отправился к столу.
Открывай, велел он, и глава Шахтинска не стал перечить.
Щёлкнув замками, он явил полковнику содержимое чемодана: окуляры с вихревым анализатором, базовая модель «Strider-911», используемая скаутами Центра-0.
Что это? рявкнул Метисов и прыжком вернулся обратно к Борису.
Схватив его за грудки, он начал трясти молодого человека, словно мешок с тряпьём.
Где она? Я тебя спрашиваю, Акудник, где Сфера Римана?
Борис пожал плечами.
Сфера? Так вот почему вы охотились за мной? Но с чего вы решили, что она у меня? Разве не мой отец занимался её изучением?
Ты за кого меня принимаешь, молокосос? не выдержал Метисов и затряс Бориса ещё активнее. Твой отец мёртв. Банда душманов выпотрошила его как креветку и размазала по всей лаборатории. Ты же был там. Ты не мог этого не видеть.
Борис не поверил своим ушам. Что за чушь. Отец был жив, когда передал ему артефакт и велел бежать в поисках Форта Боярд. А к тому моменту душманы уже отступили от города. Зачем Метисов врёт ему?
Это это ложь, запинаясь сказал Борис. Отец не мог умереть.
Глаза полковника округлились. Каким-то образом он почувствовал, что сейчас бежавший лаборант не врёт ему. И в этом было некое противоречие.
Ладно, парень. Давай теперь без дураков. Отдай нам Сферу,
и мы вернём тебя обратно, в тот мир, в котором тебе никогда и ничто не угрожало. Закончишь институт, снова начнёшь работать на благо ССВЛ. Или ты думаешь, что если бы мы тебя сейчас не взяли в этом захолустье, ты бы бесконечно бегал от своих врагов? Как бы не так. Я слышал о том, что случилось в Горыни.
Картинка из прошлого встала перед его глазами, стянув горло тугим узлом.
Подумай обо всех, кто погиб, продолжил давить Метисов. Неужели всё это было зря? Вспомни отца, вспомни Гришу, Елизавету Борщёву, Павла Марченко. Неужели ты станешь ренегатом и предашь их светлую память?
Имена, произнесённые полковником, внезапно огненными шипами вонзились в мозг Бориса. Этого не может, не могло быть. Они не могли погибнуть. Зачем он всё врёт? Павлуша Лизонька Гриша Отец.
Как же я ненавижу тебя, прорычал юноша, чувствуя, как у него подгибаются ноги. Это ты виноват. Ты отправил меня в это проклятое путешествие. Почему я не мог остаться дома и умереть с остальными.
Все присутствующие, и Барон, и Метисов, с изумлением уставились на парня, который внезапно скорчился у ног бойцов, схватившись за голову, словно в припадке безумия.
Что это с ним? осторожно спросил один из них и мыском сапога дотронулся до пленника. Может он из тех чудиков, которые исходят пеной
Это называется «эпилепсия», со знанием дела ответила Крабстер.
Да успокойтесь вы, рявкнул Метисов. Нет у него никакой эпилепсии. Я смотрел его дело.
Клешня осклабился.
В любом случае, парнишка сейчас не сможет тебе ответить. Как пить дать, он в шоке. Нужно ещё какое-то время подержать его в заключении.
Полковник с неохотой кивнул.
Похоже, ты прав. Ладно. Верните его обратно и проследите за тем, чтобы он не расшиб себе голову, назло маме. Пусть отдохнёт немного, а потом мы с ним ещё раз поговорим.
Крабстер и её напарник подхватили Бориса под руки и поволокли прочь из актового зала, выполняя приказ начальства.
Ну а мы тем временем пообщаемся с вами, полковник, усмехнулся Клешня, усаживаясь в своё красное «депутатское» кресло. Не желаете ли приоткрыть завесу тайны? В конце концов, мы с вами в некотором роде союзники. Вот я своих людей не жалею, напрягаю их до полусмерти, чтобы удовлетворить ваши возросшие запросы. Это же надо, в этом квартале мы установим настоящий рекорд полтора тонны аридиума. В пять раз больше, чем обычно.
Я ценю это, Барон, кивнул Метисов. Однако я человек военный, и мои суждения и поступки мне никоим образом не принадлежат. Вот прибудет в Шахтинск генерал-майор Гробченко, и тогда вы можете допытываться у него сколько-угодно. Я уже отправил запрос в полевой штаб. В течении двух суток он будет здесь.
Ладно. Подождём немного, губы Клешни расплылись в безмятежной улыбке. А пока что не желаете ли изучить наши богатства, полковник? Могу лично продемонстрировать вам линию очистки аридиума. Или, если желаете, показать цех, где мы собираем ещё один ЭГР-модулятор для вторых ворот.
Что? Тот самый, чей принцип был придуман товарищем Белоусом?
Тот самый.
Это довольно интересное предложение, кивнул полковник. Но я бы предпочёл, чтобы подобную экскурсию мне провёл лично этот удивительный учёный-самоучка.
Очень жаль, искренне расстроился Барон. В таком случае, вы вряд ли на неё попадёте. Белоус очень твердолобый человек, и сейчас я прикладываю все усилия, чтобы сломать его. К сожалению, в последнее время он ведёт себя крайне неразумно.