Действовать следовало осторожно, и хоть я был с охраной из двух бойцов Майорана, но на всякий случай дал команду Яру идти впереди и предупреждать о любых обнаруженных опасностях.
Вечерело, на крепость начали спускаться сумерки, освещение не работало, и мы поспешили, так как не хотели идти в кромешной тьме. Луна в этот вечер была скрыта густыми облаками. Дело шло к дождю, вдалеке раздавались раскаты грома.
На улицах поселка была совсем другая атмосфера, разительно отличавшаяся от моего прошлого визита. Мрачное запустение, запах гари и нечистот, редкие прохожие шарахались от нас как от чумных, было видно, что людей с оружием они боятся, но самое важное то тут, то там наблюдались следы скоротечных боев: порубленные оружием повозки, сожженные деревянные пристрои, закопчённые каменные дома с выгоревшими помещениями, пятна засохшей крови на стенах, обломки оружия. Да что тут происходило?! Вражеские войска же в крепость не врывались!
Мы быстро прошли несколько улиц и приблизились к банку, здесь следов боя стало еще больше. Складывалось впечатление, что он находился в осаде. На соседних улицах оставались остатки разрушенных баррикад, повсюду валялись обожженные бревна и растерзанные арбалетными выстрелами мешки с песком. И пятна крови, множество пятен крови и окровавленных разодранных доспехов, над которыми жужжали на разные голоса рои мух. Площадь перед банком была усыпана мелкими ядрами и арбалетными болтами. Главный вход был забаррикадирован изнутри, и я уверенно направился к потайному входу для игроков со стороны небольшого проулка.
Открывайте, мне нужен Мот, я затарабанил в дверь.
Уходите, Мота нет! из окна второго этажа в нашу сторону высунулся тяжелый арбалет.
Это Леонид! Я знаю, что Мот тут, я встал под окном, чтобы меня было видно. Мне действительно срочно нужно переговорить.
Несколько минут стояла тишина, а потом из окна выкинули веревочную лестницу.
Быстро наверх! Тут небезопасно! в проеме окна появился Сёма, мой торговый представитель и командир команды спасения, обещанной банком в случае необходимости эвакуации. Я по-настоящему обрадовался: уж он-то меня знает, не придется объясняться с охраной банка.
Мы быстро поднялись, я тащил на себе Яра, ё-маё, он становится тем еще теленком, тяжеленный, да еще и мех стал грубее и неприятно колол руки это не волк, а ёж какой-то.
Сёма выглядел неважно: на левом глазу была повязка, как у заправского пирата, рука было перебинтована чуть выше локтя, на шее ожоги, вся его броня была обгорелой, со следами ударов различным оружием, но многослойная кожа доспеха выдержала многое. Мы даже обнялись так радуются встрече однополчане, выжившие в тяжелых боях, без слов и лишних вопросов. Сёма повел меня к Моту, который оказался не в своем кабинете, а в подвале. Внутри банка в любом удобном месте были организованы засады, баррикады, ловушки. Сёма старательно проводил меня сквозь эту защитную, ведомую только ему, организацию обороны.
Что с глазом? Я могу помочь? только и спросил я его перед дверью в бункер Мота.
Поздно, он мотнул головой, уже буду одноглазым Так получилось. Мы вообще чудом выжили. Если бы не твоя невеста
Какая невеста? я так опешил, что забыл, о чем
он рассказывал.
Госпожа Аделаида, он разулыбался во всю харю, ты думаешь, мы тут ничего не знаем, что ли? Мы уже заранее баяны запасаем!
Какие баяны? я обескураженно покачал головой, удивляясь поселковым слухам.
Да чтобы порвать их на твоей свадьбе! радостно заорал Сёма. А я отвернулся, вспомнив о состоянии Ади. Сёма, почувствовав мою реакцию, резко замолчал и больше не проронил ни слова.
Мот встретил меня сразу за гигантской стальной дверью хранилища банка в подвале. Моему удивлению не было предела, когда оказалось, что подземелье даже больше, чем площадь помещений самого здания.
Грёбушки-воробушки только и смог вымолвить я, оказавшись в огромном зале не менее семидесяти метров в длину и двадцати в ширину. Многочисленные арочные проходы показывали, что этот зал не единственный. Освещение присутствовало, слабый свет давали стеклянные колбы с какой-то жидкостью, соединенные проводами с глиняными сосудами.
Мот выглядел прескверно: обе руки и голова перебинтованы, кожаный доспех изрублен во многих местах, но было видно, что не насквозь. Все-таки многослойная кожа держит удары не хуже, чем металл, главное не поймать выстрел тяжелым болтом из арбалета. Мот, глядя на меня, улыбался до ушей.
Леонид! он энергично затряс мне руку. Я рад, что ты выжил в походе. А то говорили тут разное
Врут, собаки! у меня даже настроение улучшилось, что кто-то радуется моему приезду. Хотя это же Мот, кто знает, что у хитрого банкира на уме.
Ну, рассказывай, уважаемый, сказал я после окончания всех любезностей, присев на замысловатый стул с позолоченными подлокотниками, что у вас тут произошло? С кем воевали внутри стен?
Пока Мот собирался с мыслями, я осмотрелся. Ё-маё, чего только в этом подземном хранилище не было: тут и мебель явно изумительного качества, ковры тончайшей работы, уйма оружия, но, видимо, декоративного, для парадов, какие-то сундуки, мешки непонятно с чем, на деревянных стеллажах посуда, у стен стопками лежали картины, то тут, то там стояли скульптуры, особенно выделялась крупная пятиметровая богатыря-анта, раздирающего пасть крупному животному семейства кошачьих. Среди этого богатства ютились несколько десятков человек, в основном, женщины и дети, смастерившие из цветастой шелковой ткани лачуги, чтобы отгородиться от чужих глаз. Детишки смотрели на меня с испугом, а женщины не поднимали глаз, атмосфера была очень подавленная. Даже если тут и была бытовая суета, то с нашим приходом все притихли втревожном ожидании.