Ты Он начал, но голос лопнул: вылетел только хриплый вздох.
Мне сразу сделалось неуютно, как будто это я была виновата, как будто я надела на себя маску, а он, сдуру не разобравшись, принял меня за страшный сон.
Женечка, просыпайся.
Да? Он пальцем дотронулся до моей руки, и вдруг улыбнулся той прежней своей улыбкой дурацкой, косоватой, смешной, вцепился в меня как бешеный и стал целовать, целовать, живого места на мне не оставил, пока не обцеловал всю.
Шейлочка, я
Знаю. Я тоже.
Женя вдруг встрепенулся и глазами забегал по сторонам.
Идем, сказал он и потянул куда-то в густую липкую тьму.
Куда? спросила я, но пошла. Под ногами было ровно и сухо. Подождем, когда рассветет.
Там Он будто меня не слышал, тыча пальцем назад, в тишину за нашими спинами. Потом замер, остановившись, и стал прислушиваться к ночной пустоте.
Я думал, надо спешить. Смешно. С чего это я так подумал? Я долго спал?
Не знаю, Женечка. Я тоже спала.
Тебе Он на миг замолк, глаза его стали щелками, из которых глядел испуг. Тебе ничего не снилось?
Я пожала плечами:
Не помню. А тебе?
Темно. Он передернул плечами. Я не понимаю, где мы. Где звезды?
Наверное, тучи, сказала я.
И тут появился свет. Белая нитка света прошила край темноты, и стало видно, где небо и где земля. Небо ожило, в нем закрутились вихри. Женя сильно сжал мою руку и молча глядел вперед.
Перед нами, насколько хватало взгляда, тянулась гладкая одинаковая равнина и светилась голубоватым светом. И больше не было ничего.
Я посмотрела под ноги твердая серая корка, ни теплая, ни холодная, никакая.
Женя поймал мой взгляд и удивленно помотал головой.
Я не ответила; что я могла ответить, только молча прижалась к нему и слушала, как дрожит его сердце.
Потом появилось солнце
3
Женя потрогал голову и виновато взглянул на Шейлу. Надо было срочно опоминаться, не то действительно умом тронешься.
Шейла, он внезапно
сделался хмурым, помнишь, мы поклялись, что не будем ничего друг от друга скрывать? Она кивнула, в глазах ее застыл странный блеск. Знаешь нет, не могу.
Женя, что-то случилось?
Она вцепилась в него глазами, как будто то, что было вокруг, всего лишь легкая перемена погоды, что-то мелкое и пустое, а главное та щепка, на которой держится мир, скрывается за его насупленным взглядом.
Нет, Шейлочка, ничего. Ничего серьезного, приснилась какая-то дрянь, и потом это Он кивнул головой на то, что было внизу и вокруг, и вдруг замер, споткнувшись на полуфразе.
Смотри. Он показал глазами вперед.
Серая однородная плоскость, которую трудно было назвать землей, словно покрылась сыпью, на ней вспухали мелкие блестящие пузыри, их было много тысячи, сотни тысяч, на глазах нарождались новые рядом, около, под ногами, и Шейла брезгливо отдергивала ступню, когда упругие и твердые зерна упирались в ее подошву,
Совсем весело. Женя опустился на корточки и тронул бугорок пальцем.
Женя, нервно сказала Шейла, не надо. Я боюсь.
Нечего тут бояться. Пусто и голо. Как говорит наш общий друг Леонид Андреевич, бояться надо только себя.
Шейла взглянула на него удивленно.
Дождь полил из пустого неба мелкий, теплый, бесцветный, и Шейла, уже ошалевшая от этих тайн и чудес, только устало выдохнула и ладонями зажала виски.
Солнце продолжало светить, и стало жарко как в бане; Женя содрал рубашку и стал хлестать ею себя, как веником.
Шейла сперва смотрела, потом сказала с невеселой улыбкой:
Спинку не потереть? Я могу.
Шейлочка, надо пользоваться моментом. Когда еще здесь помоешься. Давай. Он подошел к ней и отщелкнул кнопочку молнии на вороте Шейлиного комбинезона.
Она хлопнула его по руке и показала язык.
Не хочу.
Ну и ходи грязной. Женя ей подмигнул.
Ладно. Только ради тебя. Она ловко сбросила комбинезон и осталась в одних узеньких трусиках.
Шейла, я тебя тысячу лет не видел такой красивой. Этот дождь тебе очень идет.
Она вдруг застеснялась, но не его, а чего-то страшного и чужого, тени, которая набежала на ее сердце и оставила темный след. Потом махнула на тень рукой и скинула с бедер трусики.
Тело ее искрилось, она шлепала по коже ладонями, и белые точки брызг легко летели по сторонам.
Она смеялась, она была прежней Шейлой, она любила солнце, небо и дождь, она любила его, и Женька прыгал как сумасшедший рядом и дудел на сложенной из губ дудочке, как какой-нибудь козлоногий Пан.
Почему-то не стало страха, и даже заболевшая сыпняком земля не казалась больше чужой и жесткой, и они свалили в кучу свою одежду и ловили друг друга пальцами и влажной мякотью губ, а позже, когда уже не хватало сил и слова сделались простыми и вялыми, Женя сонно раскрыл глаза и увидел Новую Землю»
4
Я обнял Шейлу за плечи. Она почему-то плакала. Потом она потянулась к одежде, остановилась на полдороге и повернула ко мне лицо.
Зачем? спросил я. Ты Ева, а я- Адам. А змея я что-то пока не вижу.
Женечка, слишком все хорошо, чтобы это могло быть правдой. Мы просто друг другу снимся.
Тогда у нас удивительно похожие сны. По-моему, нам снятся дни сотворения мира. И такой, без одежды, ты мне всегда больше нравишься. Представляешь, сколько теперь у нас будет времени для любви?