Впрочем, окружающие особо на это не налегали. Напротив, они вели себя как ни в чем не бывало. Дядя, не дожидаясь приглашения, занял одно из кресел рядом с невысоким журнальным столиком и теперь тоже оглядывался своим вроде бы рассеянным, а на деле очень цепким взором. Принц же снял плащ и пиджак, швырнул их на софу с небрежностью, типичной для человека, привыкшего к тому, что за ним убирают слуги, закурил еще одну сигарету и только после этого обратился наконец ко мне:
Да вы присаживайтесь, герцог. Чуть улыбнувшись, ан указал на кресло рядом с дядей. Раз уж, господа, вам случилось оказаться у меня в гостях, то милости прошу, чувствуйте себя как дома. Говоривший до этого по-английски, последнюю
фразу Принц сказал на нашем родном языке и использовал одну из самых радушных формулировок. Он как будто специально подчеркивал свое благорасположение, и меня это здорово обнадежило, учитывая недавний инцидент.
Однако Его Высочество, казалось, и впрямь пришел в отличное настроение. Пока я усаживался на указанное место, стараясь ненароком чего не разбить, он направился к расположенному за письменным столом бару, извлек оттуда бутылку вина, бокалы, выгрузил их перед нами и совершил еще один рейд за закуской все это с такой несвойственной ему живостью, что оставалось только поражаться.
Извините за скудость трапезы, он вновь перешел на английский (поговаривали, что Принц недолюбливает родной язык), но я сегодня дал слугам выходной: не рассчитывал вернуться так скоро.
Глядя на принесенные им печенюшки и конфетки, я не мог не присоединиться к его сетованиям. Про себя, естественно От реплик же вслух я вообще решил воздержаться. В светлую минуту, а эту с бокалом вина и какой-никакой едой безусловно можно было считать светлой, я чувствовал, что глупостей, сотворенных мной за последние сутки, с лихвой хватило бы на иной год. Поэтому я приналег на сладкое, не забывая, впрочем, и про вино, в то время как Принц и дядя по большей части курили.
Однако через четверть часа мне стало невтерпеж, по опыту я знал, что подобное молчание может длиться где-то около вечности (керторианский этикет не обязывает собравшихся за столом вести беседу). Еще же минут через десять, когда Принц сходил за второй бутылкой, я счел случай подходящим и не удержался:
Ваше Высочество, я, конечно, понимаю, что вы не очень расположены к выполнению моих просьб, но все же мне бы надо как-то вернуться на Денеб
Говоря все это, я больше посматривал в сторону дяди, но тот ни единым знаком не выразил отношения к проблеме. Принц же разлил по бокалам из новой бутылки и довольно сухо кивнул:
Да, я помню вас ждут.
Признаться, тут я подумал, что на его помощь можно не рассчитывать, но через мгновение он продолжил:
Но, герцог, я не могу открыть портал на такое расстояние три раза подряд. Вам придется подождать часа четыре, не меньше.
От удивления (прежде я не слыхивал, чтобы кто-то в одиночку мог открыть три портала в неделю!) я едва не забыл его поблагодарить. Однако, выслушав мои немного сбивчивые слова язык что-то слушался не блестяще, Принц не пошел еще на один раунд молчания и повернулся наконец к моему дяде.
Господин барон, вы понимаете, что происходит? просто спросил он.
И, казалось, такой прямотой застал дядю врасплох, во всяком случае, прежде чем заговорить, тот прокашлялся.
Вы имеете в виду лабораторию, Ваше Высочество, или, надо думать, ситуацию вообще?
Вообще, без большой охоты ответил Принц, но дядя словно бы этого не заметил.
То есть картину в общем и целом протянул он и задумчиво наморщил лоб. Хотел бы лучше, Ваше Высочество! И не в последнюю очередь мне хотелось бы узнать, какой она видится на ваш взгляд?
«Чтобы знать, что тебе можно сказать, а что нет!..» такова была, очевидно, опущенная часть мысли. И видимо, минута просветления для меня еще не миновала, поскольку я вдруг сообразил несколько любопытных вещей. Почему, например, Принц был так раздражен в лаборатории и стал так мил сейчас?.. Выходило так, что Его Высочество окончательно запутался в происходящем и готов был заплатить любую цену, чтобы разобраться. Причем положение у него было такое отчаянное, что эта наша встреча в лаборатории была чуть ли не последней соломинкой, перспектива утери которой повергала его в бешенство.
Это мое предположение оказалось довольно верным последовавшие затем разъяснения Принца ничуть ему не противоречили.
Вынужден констатировать, что я в тупике, сообщил нам Принц, и уж не знаю, чего ему стоило подобное признание. Вероятно, я подутратил бдительность за последние годы, господа. Ведь вся эта история не свалилась мне как снег на голову мои источники несколько раз информировали о том, что Вольфар имел контакты с нашими соотечественниками. Впрочем, вам это, без сомнения, известно.
Принц, а вслед за ним и дядя глянули в мою сторону, как на единственного, кому по недоразумению это могло быть неизвестно, но я уверенно кивнул и лишь пробормотал:
Я, правда, так и не выяснил, с кем и о чем ему удалось договориться.
Я тоже, согласился Его Высочество и, убедившись, что дядя промолчит, продолжил: Да, Вольфар и иже с ним умели заметать следы нельзя не отдать должное. После известного происшествия я, естественно, принялся изучать прошлое герцога Рега всеми доступными мне способами, но ничего существенного