Агентство Пинкертона: Сборник Составитель А. Лапудев
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Центральное место в сборнике занимает роман «Агентство Пинкертона» первая книга Л. Я. Гинзбург, переиздающаяся впервые с 1932 г. Описанные в нем кровавые эпизоды истории рабочего движения в США, чудовищный произвол властей, тра-вестия правосудия, вездесущие пинкертоновские ищейки и доносчики с их гнусными провокациями могут показаться неподготовленному читателю полемическим или агитационным преувеличением. Но «Агентство Пинкертона», как узнает читатель из послесловия и комментариев, зиждется на солидной документальной основе. Вместе с тем, в романе отчетливо ощущается удушливая атмосфера сталинщины с массовыми репрессиями, показательными судебными процессами, ссылками и казнями.
Наряду с «Агентством Пинкертона» в книгу включен одноименный комикс Л. Гинзбург и Л. Канторовича, предшествовавший выходу романа и опубликованный в 1932 г. в детском журнале «Ёж». В приложении дана статья С. Савицкого, рассказывающая об истории создания и публикации романа.
Возможно, идея романа о деятельности агентства Пинкертона на фоне так называемых «колорадских трудовых войн» 1900-х гг. возникла у Л. Гинзбург благодаря случайно попавшейся ей на глаза книжечке «Людоед американских штатов Нат Пинкертон» (1924). Автор этого «выпуска» эпохи НЭПа, Н. Тагамлицкий, решил по всей видимости буквально воплотить в жизнь социальный заказ на «коммунистического Пинкертона», сформулированный Н. Бухариным. В его сумбурной брошюре главой реального детективного агентства выступает вымышленный Нат Пинкертон, описанный в соответствии со всеми канонами массовой сыщицкой литературы 1900-х гг.
Призыв Бухарина к созданию «красного» или «коммунистического» Пинкертона, выдвинутый в 19211922 гг., породил за десяток лет очень относительной литературной свободы целую библиотеку изобретательных и увлекательных рассказов, повестей и романов, выходивших далеко за очерченные Бухариным рамки (военные приключения, подпольная работа, гражданская война, деятельность ВЧК, Красной армии и Красной гвардии и т. п.). Попадаются среди них и средненькие, «проходные», и выдающиеся ведь в авантюрно-приключенческом или авантюрно-фантастическом жанре работали в 1920-е годы виднейшие советские прозаики и литературоведы, заметные беллетристы и поэты. Но одновременно на книжный рынок выплеснулись и потоки откровенной халтуры, подобной «Людоеду» Тагамлицкого. Сегодня, почти век спустя, произведения эти кажутся нам в чем-то забавными, а в чем-то и поучительными осколками времени; однако многих современников они доводили до белого каления. Небольшой фельетон А. Архангельского «Коммунистический Пинкертон» (1925), направленный против поставщиков литературной халтуры лишь один из примеров.
Издательство приносит глубокую благодарность А. Лапудеву, который выступил не только автором концепции книги и ее составителем, но и щедро поделился с читателями сканами ряда редких изданий.
Л. ГинзбургАГЕНТСТВО ПИНКЕРТОНА Рис. Е. Сафоновой
«Нат Пинкертон не плод воображения».«Наш Пинкертон». Вып. I.
Изд. «Развлечение», СПБ. 1907 г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МЫ НИКОГДА НЕ СПИМ
ГЛАВА I. ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ СЛУЧАЙ ДЛЯ ПРЕДПРИИМЧИВОГО ЧЕЛОВЕКА
В сырой и грязной комнате, служившей общим помещением для постояльцев гостиницы «Свет и воздух», по случаю раннего часа не было никого, кроме буфетчика и неизвестного молодого человека в сером костюме. Молодой человек в сером костюме не отрывался от газетного листа; толстый буфетчик из-за стойки разглядывал постояльца почти с таким же интересом, с каким постоялец разглядывал газету.
За свою тридцатипятилетнюю работу по трактирам и дешевым гостиницам в глухих кварталах больших американских городов буфетчик Фред приобрел множество любопытных способностей и познаний, в том числе способность определять с первого взгляда профессию, характер и даже судьбу человека, подошедшего к трактирной стойке. Постояльцы и посетители подразделялись на три основных разряда: джентльмены, скромные труженики и лица без определенных занятий. «Джентльмены» появлялись здесь редко, их приводили нужда, случай или преступление. Оберегая свое достоинство, буфетчик был с ними вежлив и сух. «Скромных тружеников» Фред презирал; он находил, что у них нет будущего и что они непроизводительно тратят свое время. Доверие ему внушали только «лица без определенных занятий».
Постоялец в сером костюме раздражал тем, что плохо поддавался классификации.
Он был лет двадцати семи, красивый, светловолосый, очень сильный на вид. Если бы не выражение простодушия в лице и улыбке, он мог бы даже сойти за благородного авантюриста (самая блистательная, по мнению Фреда, разновидность лиц без определенных занятий), но улыбка заставила буфетчика усомниться в том, что прошлое или будущее этого человека заслуживают пристального внимания.
Честный труженик? Вряд ли для такого занятия слишком свежий загар и слишком мускулистое тело.
Так быть может, в гостиницу «Свет и воздух» пожаловал джентльмен в беде? Как все глубокие психологи, старый Фред знал толк в игре случайностей и противоречий. Ему случалось видеть джентльменов в протертых на коленях штанах и джентльменов, питавшихся по преимуществу хлебом и скверным кофе. Вот почему, подавая очередную чашку скверного кофе, Фред быстро и незаметно оглядел руки постояльца. Приметы не подошли. Это были руки рабочего, или по крайней мере много работавшего человека, с характерными утолщениями в суставах, с ладонью, затянутой желтоватой и черствой пленкой.