Разрешаю, король согласно кивает, затем меняет позу, откидываясь на другой бок, и начинает постукивать пальцами по подлокотнику. Вы сказали, что прибыли сюда ради знаний Калмары?
Да.
Когда я не спешу раскрывать больше информации, Сорен наклоняет голову набок и спрашивает:
Могу я поинтересоваться, что именно вы ищете?
Как бы я ни сожалела, что не воспользовалась утром возможностью обсудить с Атласом, что можно раскрывать о моей магии и цели, я не могу отмотать время назад. Хотя я терпеть не могла уроки мастера Кайуса, его голос теперь звучит в моей голове, предостерегая: «держи важную информацию при себе».
Ничего особо
важного. Просто личное дело.
На лице короля промелькивает отблеск веселья. Он наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени, давая своим рукам свободно свисать перед собой.
И это «неважное» дело, случайно, не связано ли с вашими чертами ледяного эльфа? Или, быть может, с вашей редкой магией света?
Я злюсь. Ноздри раздуваются, и я бросаю косой взгляд на Атласа, но он не отвечает мне тем же. Неужели он рассказал всё королю? Разве он не понимает, в какую опасность меня поставил? А если король захочет, чтобы я использовала магию против своего народа? Что если он попытается выдать меня замуж за своего сына, чтобы запереть меня здесь? Или, что хуже всего, он увидит во мне угрозу и прикажет казнить?
Но, с другой стороны, я ведь сама должна была догадаться: своей безусловной преданностью и верностью Атлас обязан не мне, а Сорену.
Тебе, как никому другому, следовало бы знать, миледи, усмехается король, у меня есть глаза и уши повсюду. Я знаю о твоей магии. Знаю, что до недавнего времени ты выглядела иначе. И знаю, что ты столкнулась с Пожирателями Душ, которые служат твоему жениху.
Вот тут мне и пригодятся учения мастера Кайуса.
Что вам от меня нужно?
Почему он выглядит озадаченным?
Нужно от тебя? переспрашивает он.
Королевские манеры, вбитые мне с рождения, исчезают без следа. Я настроена показать этому королю, что я не просто красивая кукла. У меня есть когти.
Все чего-то хотят, ваше величество, я бросаю взгляд, острый как лезвие. Пусть я и жила в роскоши, но даже я знаю: ничего стоящего не даётся просто так. Поэтому я спрошу ещё раз, и умоляю вас быть со мной откровенным: чего вы хотите от меня?
Он усмехается, и, хотя обращается к своему племяннику, не сводит с меня глаз.
В одном ты был прав, Атлас, говорит он. Она и правда проницательна. Ты права, Принцесса. Мне действительно кое-что нужно от тебя.
Он почёсывает бороду и откидывает плечи назад.
Думаю, мы могли бы помочь друг другу, если ты готова заключить сделку.
Уверена, что бы там ни роилось в голове у короля, невинными его мысли не назовёшь. Но любопытство берёт верх.
Что за сделка?
Я гарантирую твою безопасность в Троновии и предоставлю доступ ко всем ресурсам Калмары и нашей Школы Магии в обмен на союз.
К сожалению, произношу я холодно, я не могу обещать подобного от имени своего королевства. Корона ещё не на моей голове
Не союз с Мидори мне нужен, перебивает он, и я теряюсь. А с тобой.
Вы хотите заключить союз со мной? переспрашиваю я, бросив взгляд на Атласа, который застыл так неподвижно, что его легко можно принять за статую. Что я вообще могу вам предложить?
Когда Бастиан развяжет войну Потому что это вопрос не «если», а «когда», я хочу знать, что ты будешь сражаться на нашей стороне.
Я хмурюсь.
Вы просите меня, наследницу мидорианского трона, присягнуть вам на верность? Просите сражаться против собственного народа ради доступа к вашей библиотеке? Это едва ли можно назвать справедливым, милорд. И, если позволите откровенность, это оскорбительно.
Я прошу тебя посвятить свою магию защите королевств Далерина, когда Зверь Мидори
Перестаньте так его называть! перебиваю я его, выкрикнув. У вас нет доказательств, что Бастиан намерен развязать войну с другими королевствами. У вас нет доказательств, что он собирается высвободить древнее зло, чтобы захватить известный мир. Распространять такие злобные слухи недостойно человека вашего статуса.
Все замирают, будто я высосала весь воздух из комнаты. Даже Никс, обычно такой беззаботный, уставился на меня, выпучив глаза, словно блюдца.
Я сорвалась и, скорее всего, подписала себе смертный приговор короткую жизнь в подземельях Чёрного замка в ожидании публичной казни.
Если бы кто-то осмелился говорить с моим отцом таким тоном и с такой дерзостью, с какой я сейчас обратилась к королю Троновии, он бы уже ползал на коленях, умоляя о быстрой смерти.
Я задерживаю дыхание и чувствую, как сердце замедляется, пока жду, что он скажет. Но он не спешит с ответом. Он выглядит таким же ошеломлённым, как и остальные, но в его глазах сострадание.
Это единственное, что даёт мне надежду на снисхождение за мою вспышку.
Ты пытаешься убедить в этом меня или себя?
Его голос звучит мягко, но ощущается, как удар под дых. Как он может не злиться?
Я понимаю, как тяжело слышать подобные ужасы о человеке, которого любишь. Но я бы не стал произносить их, если бы это не было правдой. Как я уже говорил, думаю, мы можем помочь друг другу.