Нас подводят к деревянной платформе, где уже ждёт подвесной вагончик, чтобы по тросам спустить в центр арены. Это единственный путь вниз и, насколько я успела заметить, единственный способ выбраться обратно. Поездка короткая, но напряжённая: вагончик раскачивается из стороны в сторону, а лавовое озеро внизу пульсирует и бурлит, как будто предупреждает: если упадёшь, смерть будет мучительной.
Как только мы оказываемся на островке в центре арены, нас резко выталкивают из кабины и бросают по жалкому мечу, после чего вагончик тут же начинает подниматься обратно, подтверждая, что пути к бегству из этого смертельного поединка нет.
Мы с Раши переглядываемся, затем смотрим на противоположную сторону арены, где нас уже поджидают два огромных тролля. Один вооружён кнутом, другой кастетами. Ни один из вариантов не выглядит особенно привлекательным. Худощавый тролль рядом со мной дрожит от страха, и я не могу его винить.
Если бы у меня была возможность сбежать я бы это сделала. Но с лавой, окружившей арену, у нас нет другого выхода, кроме как драться.
Наши непобедимые чемпионы! возвещает ведущий, заводя толпу ещё сильнее. Макас!
Тролль с кнутом выходит вперёд, поднимая покрытые шрамами руки к небу. Его лицо обезображено и говорит само за себя: он пережил восемьдесят три боя. Толпа ревёт,
овации гремят над Некрополем.
и Уранджи!
Второй тролль с кастетами поднимает кулаки в воздух, вызывая ещё более громкий рёв толпы если такое вообще возможно. Некрополис оглушает. Я чувствую, как сердце застревает у меня в горле, и мне стоит огромных усилий не поддаться панике.
Пусть битва начнётся!
Я лихорадочно перебираю в памяти каждое движение, которому учил меня Никс, и, несмотря на то, что я абсолютно не готова к бою такого масштаба, я молюсь Отцу, чтобы выбраться из этой арены живой и, желательно, целой.
Не сдавайся, я смотрю на Раши, который явно дрожит. Не смей сдаваться! Ты слышишь меня?
Раши даже не смотрит в мою сторону. Как только Макас и Уранджи бросаются к нам, мой напарник роняет меч и падает на колени, будто надеется, что мольба о пощаде или отсутствие оружия спасёт ему жизнь.
Встань! кричу я, сжимая рукоять меча ещё крепче. Раши, встань!
Но тролль не слушает. Вместо этого он поднимает руки в жесте капитуляции и бормочет что-то, чего я не могу разобрать. Глаза Уранджи безумны он почуял лёгкую добычу.
Я бросаюсь к Раши и пытаюсь поднять его на ноги, но он отталкивает меня, и я падаю на пыльную землю. Снизу я смотрю ему в глаза и вижу в них лишь страх.
Пожалуйста, шепчу я. Раши, не сдавайся.
Земля дрожит подо мной, когда Макас и Уранджи приближаются. Раши поднимает свой меч, и во мне загорается искра надежды, но, к моему ужасу, он бросает клинок в мою сторону и закрывает глаза, смирившись с приближающейся смертью.
Я вскрикиваю, вызывая магию, что зудит под моей кожей, и окутываю Раши золотым барьером именно в тот момент, когда Уранджи замахивается кулаком с кастетом, целясь в шею тролля. Его кулак врезается в мой щит и отбрасывает его назад от удара.
Отвлекаясь на то, чтобы обезопасить Раши, я не замечаю Макаса, который приближается ко мне. Он хлещет плетью по моему бедру, рассекая кожу. Я визжу от боли, а толпа приветствует своих чемпионов, жаждущих нашей гибели. Не проявляя ни капли пощады, Макас наносит ещё один удар, попадая по тому же месту, разрывая мою плоть и пропитывая штаны кровью. Жгучая боль невыносима, и я теряю концентрацию. Щит, защищавший Раши, исчезает, и я с ужасом наблюдаю, как моего партнёра беспощадно избивают. Кулаки Уранджи с кастетами врезаются в его грудь снова и снова. Изо рта Раши вырывается кровь, а хруст его ломающихся рёбер эхом разносится по всей арене.
Нет! кричу я, но уже ничем не могу ему помочь. Я не смогла сохранить его жизнь, не смогла удержать защитный щит вокруг него. Но на тренировках меня никогда не доводили до такого предела. Я всё ещё учусь управлять своей силой, а боль, очевидно, полностью вывела меня из равновесия.
Уранджи хватает безжизненное, изломанное тело Раши и, под оглушительные овации и восторженные крики толпы, бросает его в лаву у края арены.
Теперь, когда между Макасом, Уранджи и их восемьдесят четвёртой победой осталась только я, они полностью сосредотачиваются на моей гибели. Несмотря на боль, пронзающую мою изрезанную ногу, я подавляю страх и поднимаю свой золотой щит, защищая себя от их яростных атак. Уранджи кастетами бьёт, как сумасшедший, а Макас снова и снова хлещет плетью по моему барьеру, но пока я держусь я жива.
Толпа освистывает меня, называет трусихой, желает смерти. И они бы получили своё, не обладай я магией. Моя магия, похоже, никого не шокирует, и, пожалуй, это неудивительно я ведь новичок в мире магии, а эти твари, возможно, уже видели, как несчастные пытались использовать последние силы, чтобы защититься пока не встретили свою смерть.
Ни Макас, ни Уранджи не подают признаков усталости или намерения сдаться, так что у меня не остаётся выбора придётся атаковать. Силы покидают меня, поэтому я должна ударить быстро и мощно. Я глубоко вдыхаю, позволяю им ещё раз ударить по моему щиту, а затем роняю его и взрывом магии отбрасываю обоих на другую сторону арены.