Рутвен обхватил ее лицо ладонями, глядя ей в глаза.
Я люблю тебя, Грейс, твердо сказал он. Не пытайся рассуждать за меня. Я люблю тебя. Ты нужна мне. Иногда мне кажется, что легче вырвать сердце из груди, чем потерять тебя.
Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно, прошептала она.
Поверь мне, хрипло отозвался он. Я никогда не был более серьезен.
Девушка попыталась отвернуться, но Рутвен не позволил.
Ладно, продолжил он. Скажи, что ты не любишь меня. Глядя мне в глаза.
Она издала звук, похожий на рыдание.
Конечно, я люблю тебя. У нее был такой вид, словно она вот-вот расплачется.
Рутвен почувствовал себя подлецом.
О, Грейс, прошептал он, прижав ее к себе. Прости меня.
Конечно, я люблю тебя, повторила она. Но я не хочу, чтобы ты связывал свою судьбу со мной только потому, что не можешь прочитать мои мысли, или из-за будущего ребенка. Я действительно имела в виду то, что сказала сегодня, Эдриен. Любовь, когда все складывается легко и просто, к всеобщему удовольствию, это не для меня. И если ты подумаешь, то поймешь, что и не для тебя тоже.
Значит, по-твоему, я решил, что люблю тебя, всего лишь из-за безумных рассуждений Аниши? спросил Рутвен возмущенно.
По-моему, всего лишь несколько часов назад ты страшился будущего, возразила она. Ты даже не пожелал лечь со мной в постель, и мне пришлось просить тебя об этом.
В клубе? поразился он. Ради Бога, Грейс. Я ждал Фрики. Он чуть не застал нас врасплох, если уж на то пошло. Но я сказал тебе там и тогда, что никогда не оставлю тебя.
И что ты надеешься, что у меня хватит здравого смысла самой сделать это и уехать, закончила она.
Рутвен приглушенно выругался, употребив слова, которые ни один джентльмен не позволил бы себе в присутствии дамы, тем более в ее постели. Впрочем, он не мог не признать, что отчасти Грейс права. Безумная идея Аниши подтолкнула его к решениям, которые еще не совсем оформились в его сознании.
Конечно, он любил Грейс и был намерен жениться на ней. Он нуждался в ней как в воздухе и не желал терять ни одного дня, отмеренного ему судьбой, даже если бы знал, что его дни сочтены. Ибо даже мгновение в ее присутствии приносило ему такую радость и покой, какие он не представлял возможными, а мгновения, проведенные без нее возможно, не стоили того, чтобы жить.
Рано или поздно он убедит ее в своей правоте. Но пожалуй, наивно было бы ожидать, что она с восторгом примет его предложение прямо сейчас.
Хорошо, сказал он. Пусть будет по-твоему, Грейс. Просто оставайся со мной. Не уезжай во Францию. Дай мне время убедить тебя в том, что мы должны быть вместе.
Она повернулась к нему и поцеловала его.
Займись со мной любовью, прошептала она. Медленно, как мы это проделали однажды. Чтобы не только наши тела, но и наши души слились. И давай жить настоящим хотя бы несколько часов. Не думая о будущем.
Глядя в ее бездонные голубые глаза, Эдриен решил, что это лучшее предложение, которое он слышал в последнее время.
На следующее утро Грейс проснулась в доме, который казался пустым и вымершим. Эдриен ушел перед рассветом, оставив ее, сонную и утомленную, после двух часов медленных и изысканно
мучительных занятий любовью. Напоследок он крепко поцеловал ее, шепнув что-то о первом поезде, отбывавшем с Юстонского вокзала. И она ощущала его отсутствие как тупую боль в сердце.
Раздвинув шторы, девушка увидела, что туман уже поднялся. За окном моросил дождь, и булыжная мостовая тускло поблескивала в желтоватом свете газовых фонарей. Мимо, дребезжа, проехала повозка молочника, который сгорбился на облучке, прячась от дождя за обвисшими полями шляпы.
Охваченная странным беспокойством, Грейс позавтракала в одиночестве, а затем провела два часа в детской, вдалбливая таблицу умножения в голову Тедди, пока брат пытался подпалить его брюки, а попугай хлопал крыльями, выкрикивая:
Помогите! Британский пленный!
Мне кажется, что британский пленный это я, заявил наконец Тедди, отодвинув грифельную доску. Это арифметика похуже «Черной дыры» Калькутты.
Грейс вздохнула.
Там погибло более сотни лучших сынов Англии, напомнила она.
Том, сидевший на табурете, предназначенном для провинившихся, в углу комнаты, подал голос.
Можно я слезу? с надеждой спросил он. Я уже усвоил свой урок.
Хорошо, отозвалась Грейс. Сходи к Хиггенторпу и узнай у него, закончили ли горничные убираться в оранжерее. Нужно вернуть Мило на место, пока кухарка не приготовила из него жаркое.
Попугай захлопал крыльями, протестуя.
Пррелесть! Пррелесть!
Ты опоздал со своей лестью, старина, мрачно отозвалась Грейс.
Что за шум? произнес вкрадчивый голос с порога. Кажется, я пришел вовремя.
Обернувшись, Грейс увидела лорда Лукана, который проследовал внутрь небрежной походкой.
Один плут стоит за другого, заметила она со слабой улыбкой. Пришли вступиться за бедняжку Мило?
Отнюдь. Скорее порекомендовать соус из мадеры, отозвался Лукан. Если вы намерены подать его в тушеном виде.
О, она не собирается его есть, дядя Лукан, заверил его Том. Просто она злится, потому что Тедди никак не может выучить таблицу умножения и потому что я чиркнул спичкой рядом с его штаниной.