Спасибо, спасибо тебе, Нана Оту, опомнившись, благодарили вождя ребята, но он прервал их излияния.
А ну-ка спать, властно распорядился он. Мы отправимся на рассвете, так что живо!
Ребята, конечно, не посмели ослушаться. Они покинули зал, но спать не легли. Какой уж там сон, когда их ждало такое увлекательное путешествие! Добрых два часа, перебивая друг друга, толковали они о том, что увидят
в Манкесиме.
А собака? вспомнила вдруг Опокува. Пса-то нашего мы возьмем? Он ведь наш, он без нас не может
А почему бы и нет? неожиданно поддержал ее Агьяман.
Конечно! обрадовался Боафо. Он пойдет с нами: он тоже должен поглядеть на Манкесим.
Так они решили, обсудили все и переговорили обо всем на свете. Потом развернули циновки, лежавшие скатанными рулонами в углу отведенной им комнаты, и улеглись спать. Они заснули мгновенно, утомленные и жарой, и только что пережитым волнением, и мыслями о дальней дороге.
2. ПУТЕШЕСТВИЕ В МАНКЕСИМ
Поднялись, значит, ни свет ни заря? изумилась служанка. А Нана Оту послал меня вас будить. Велел собрать все в дорогу, велел вам выкупаться А ну-ка, пошли за мной.
Делать нечего, пришлось, бросив калебасы в воду, идти за служанкой. Она привела их в ванную комнату и принялась мыть одного за другим. Опокува постаралась, правда, улизнуть так со сна было холодно! но служанка поймала ее у самой двери и окатила холодной водой из чана. Мальчишки чуть не померли со смеху, глядя на это зрелище. Зато потом их мужество было вознаграждено: всех троих повели в соседнюю комнату и выдали по новому фугу мальчишкам и платье с цветочками Опокуве. Она сразу же надела его и побежала показаться всем в новом наряде.
Тем временем рассвело. Большой дом жил уже своей обычной жизнью. Слуги сновали туда-сюда, выполняя последние указания вождя, и их резкие голоса звенели под сводами. Ребята вдоволь наелись горячей овсяной каши и присоединились к группе людей, собравшихся под тем же деревом, что и вчера. Подходили и подходили те, кто должен был сопровождать вождя в Манкесим. Боафо гордо зажал в руке конец веревки, к которой был привязан пес. «Сидеть!» покрикивал он на пса, но пес и не думал выполнять строгое приказание. Он весело прыгал и дергал веревку, нюхал следы проходивших мимо людей, взвизгивал и тихонько скулил, вопросительно поглядывая на хозяина, ему передавалось общее волнение, и он рвался в путь-дорогу.
Первые лучи утреннего солнца осветили крыши домов. Легкое движение пробежало по всем собравшимся, а потом голоса вдруг умолкли и люди повернулись к главному входу в личные покои вождя. Двери распахнулись, четверо слуг самых высоких и сильных вынесли паланкин. В паланкине восседал сам Нана Оту, а сзади почтительно шли старейшины. Один из слуг нес над вождем государственный зонт, высоко подняв его в сильных руках. Другой говорящий барабан на левом плече, а третий резной рог, в который тут же и стал трубить.
Опакун Фунн, толкователь, и верховный жрец Окомфо Квеку Ампеа торжественно ступили навстречу вождю и, обойдя процессию, встали сразу же за паланкином. Они были готовы следовать за своим вождем: оделись, как подобает случаю, лица их были торжественны и серьезны, и они стремились быстрее двинуться в путь. Нана Оту тоже приготовился к свиданию со святыней: его бритое лицо, его руки и плечи были разукрашены золотым узором, богатое белое кенте переброшено через плечо. Черные перекрестные полосы, а между ними три символа племен Абуры украшали кенте вождя. Да, это был настоящий вождь, и он плыл над толпой в своем паланкине, как и подобает вождю. Все было готово, пора трогаться в путь. Но люди чего-то ждали, и скоро ребятам стало ясно, чего именно.
Из дома вышел старец. Он шел медленно и спокойно, одет был в простое белое фугу, и его не окружали слуги. Но с первого взгляда было ясно, что человек он не простой. Два других старца, тоже в белом, так же медленно шествовали за ним, и один из них держал бутыль с джипом. Все трое, обогнув слуг и старейшин, прошли вперед и встали лицом к паланкину. Тот, кто пес джин, открыл бутыль, передал ее старцу. И старец заговорил, покачиваясь в такт собственным своим словам. Он говорил протяжно и громко и капля за каплей лил джин на сухую землю: