Офицер усатый, в зубах сигара прошелся вдоль строя преторианцев, взмахнул сверкающей саблей, и рокочущим, поставленным голосом скомандовал:
Когорта! С песней! Ма-а-арш!!!
Грохнули сотни сапогов, преторианцы двинулись вперед: оружие наизготовку, шаг ровный Впереди песня. У меня голова закружилась от этой песни, я ведь слышал ее, давно, на древней виниловой пластинке Только слова там были немного другие.
Два броневика выкатились из-за леса, попытались развернуть свои башенки, залить свинцовым дождем колонны преторианцев куда там! Связки гранат, ручные пулеметы дымят броневики. И снова:
Рота, стройся!!!
Бойцы стали плечом к плечу.
Р-равняйсь!!! Смир-р-рна! Шагом марш!
А впереди преторианцы ворвались на позиции лоялистов, крушили, ломали, сметали все на своем пути
Цепью! В атаку! Бегом марш!!! проревел офицер-преторианец, и постепенно ускоряясь, парни в черной форме устремились к вражеской батарее, к автоколонне с разбитыми стеклами и спущенными шинами. Я запоздало повел роту в обход артиллерийских позиций. Мои ребята уже в один голос с преторианцами пели-орали:
VII. ОККУПАНТЫ
Незнакомый корнет скрючился за покрытым ржавчиной прибором непонятного назначения. Он щелкал барабаном револьвера и шевелил губами, то ли повторяя слова молитвы,
то ли матерясь.
Я попробовал выглянуть из окна с разбитыми стеклами. Раздался выстрел и у меня с головы слетела фуражка.
Твою мать!
Что, ваше благородие, крепко нас здесь прижали? третий товарищ по несчастью, ефрейтор-сапер, был безоружен, но присутствия духа не терял.
Прижали Все выходы под прицелом держат!
Да какие тут выходы? Ворота вот эти и дверца, через которую мы сюда попали! Может, через завод попробуем?
За окном началось какое-то шевеление, я резко высунулся, пальнул пару раз из револьвера в движущиеся фигуры и спрятался. Сапер подал мне продырявленную фуражку, я отряхнул ее от пыли, вдохнул глубоко и сказал:
Можно и через завод. Если только нас там не ждут, я еще раз вдохнул и сморщился: Чем так воняет?
Сапер сделал пару движений ноздрями:
Трупом воняет. Давнишним, потом махнул рукой и, пригибаясь, когда бежал мимо оконных проемов, направился к двери, которая вела в основной корпус завода.
Корнет посмотрел на меня совершенно безумными глазами:
Они нас убьют? Они нас повесят за ноги? Поручик, не молчите! Поручик, почему они нас так ненавидят? Почему они нас хотят убить?
Его кавалерийский мундир был испачкан и порван в нескольких местах, высокие сапоги потеряли положенный блеск и были покрыты толстым слоем пыли.
Мы для них оккупанты. Им не за что нас любить, ответил я. В этом городе никогда не было имперской власти. Ни-ког-да.
Какого черта тогда мы здесь делаем, а, поручик? корнет был совсем плох и с этим надо было что-то делать.
Какого черта? Выполняем приказ Его Высочества, корнет! я повысил голос: Вста-ать! Смир-рна! Повторите присягу военнослужащего вооруженных сил Империи!
Я торжественно клянусь чтить и защищать начал он.
Я привалился спиной к стене и начал считать патроны. Корнет закончил повторять слова присяги:
то пусть меня покарает Бог и имперские власти, на верность которым я присягнул.
Двадцать семь. Не густо. У вас сколько?
Что? корнет немного пришел в себя, перестал истерить и собрался.
Патронов сколько?
Четыре в барабане и двенадцать запасных.
Маловато
Вдруг створка ворот приоткрылась, и внутрь забежали трое, в гражданской одежде, но вооруженные. Корнет заметил их первым и высадил все свои четыре патрона в крепыша с обрезом. Стрелял он метко, так что крепыш упал и заорал благим матом.
Двое тут же спрятались за какие-то ящики, так что я совсем потерял их из виду.
Перезаряжайся, корнет! скомандовал я и потихоньку стал пробираться к позиции противника.
Я укрывался за кучами строительного мусора, ржавыми станками, какими-то железяками. Мне оставалось две короткие перебежки, когда из-за ящиков высунулась голова в кепке, внимательно вглядываясь в полумрак цеха. Я перекатился за большую деревянную катушку, на какие обычно наматывают высоковольтный кабель.