Благо, что было недалеко.
Проходите, Михаил Петрович, присаживайтесь. Это мой личный кабинет здесь. сделал приглашающий жест граф.
Личный? Просто держите за собой один из многих? Вон же сколько дверей.
Видите, все как сделано? С улицы не разглядеть есть кто внутри или нет. Да и размещение за столом вне прострела.
Прострела? Вы опасаетесь, что в вас будут
стрелять?
Разумеется. Стекла, кстати, чрезвычайно толстые и закаленные. Тут три пакета. Каждый десять довольно тонких слоев, которые склеили. Опыты показали, что пехотное ружье едва один пробивает.
Ого!
Стены эти тоже укреплены. Вся эта комната считай короб из чугунных плит толщиной в два дюйма, стянутых болтами на каркасе в единое целое. Стоит на чугунных колоннах, закрытых декором. Изнутри эта коробка обклеена толстым слоем пробки и красиво облицована, а снаружи асбестом. Дверь такая же. Посему здесь достаточно безопасно и в пожар, и при обстреле, и при взрыве. Окна закрываются толстыми кованными ставнями. Вот за этот рычаг если дернуть, они мгновенно падают, перекрывая просвет. Там, указал Лев, механический привод вентиляции. На случай пожара можно поработать педалями и получить свежий воздух, который забирается довольно далеко отсюда. Что защитит от дыма и угара.
Мда покачал головой адмирал. А если педалями не работать?
Если три системы вентиляции, выходящие в разные места. Педали это прям совсем беда. Вон там ведро для естественных нужд на случай осады. Здесь запас воды и продовольствия. В принципе запасов должно хватить на неделю.
Мне говорили, что вы человек увлекающийся, но, чтобы настолько
Никакого увлечения. грустно улыбнулся Лев. Английская корона дважды уже пыталась меня убить. Кроме того, конкуренты и шпионы. Здесь достаточная звукоизоляция, чтобы наш разговор было бы совершенно невозможно подслушать.
Хм
А что делать? Жизнь это боль и борьба. развел руками Толстой. Но давайте перейдем к делу. Я правильно понимаю, что вас ко мне направил Николай Павлович?
Именно так. Он обрисовал очень мрачную картину предстоящей войны на Черном море и сказал, что вы знаете, как это все изменить.
Знаю.
Я весь внимание.
Может, сначала чаю?
Лев Николаевич!
Хорошо-хорошо. Мне потребует три самых больших и сильных ваших линейных корабля. Вроде «Парижа». Я срежу с них верхнюю часть по уровню гондека[1].
ЧТО
Погодите. Так вот. Я срежу верхнюю часть корабля по уровню гондека. Поставлю в них подходящую паровую машину с приводом на гребной винт. Сверху сооружу из дуба каземат с наклонными стенками. Не очень большой в центральной части. Обошью их плитами железа в четыре дюйма. Чего более чем достаточно для защиты от самых сильных британских и французских пушек при стрельбе в упор. А внутрь поставлю нарезные орудия, стреляющие ударными гранатами[2]. Калибром дюймов в пять-шесть. Хотя тут пока не ясно надо смотреть, что там с пушками получится.
Лазарев молчал.
Любой такой броненосец будет совершенно неуязвим для огня английских или французских пушек. Брандер ему тоже не страшен, так как он покрыт металлом. Таран разве. Но для этого их и нужно три. И еще с таким вооружением, чтобы избежать тарана.
Адмирал продолжал молчать.
Скажите уже что-нибудь, улыбнулся граф.
А паруса? Им что постоянно под машинами идти?
Да. Постоянно. Потому что броня будет весить немало и для защиты от опрокидывания мачтами придется пожертвовать. Ну и в бою ими едва ли получится воспользоваться. Лучше попробовать воткнуть паровую машину посильнее и котлы получше.
Какая у них будет скорость?
Не меньше шести узлов.
Мало
Для первого боя за глаза. Разве англичане или французы знают о том, с чем столкнуться? Тем более что нарезные пушки с ударной гранатой станут их рвать буквально на куски.
Легко сказать покачал головой Лазарев. У вас они есть?
Никак нет. Но я ими и не занимался.
Отчего же?
Наши ведомства протекают как старая, рассохшаяся лодка. Если я что-то подобное сделаю, наши враги о том узнают. Слышали про расширяющиеся пули? О них враги узнали раньше, чем их ввели у нас. Вот также будет и с остальным. А нам нужно их подловить. Как там говорил Суворов? Удивишь победишь?
Но переделку не скрыть.
Есть решение, улыбнулся Толстой. Можно отправить три линейных корабля в практическое плавание к Новороссийску поздней осенью. Заявить, что их повредил бора. И отправить на ремонт да куда угодно в глубинку. Например, довести в Таганрог. Там разоружить. Срезать мачты и отбуксировать в Воронеж, проведя по бумагам, что в силу повреждений они пригодны лишь как блокшивы.
Думаете, поверят?
А почему нет? У нас ведь ведомости текут и документы эти точно убегут в Лондон и Париж. Шпионы же в Севастополе их наблюдать не смогут и ничего не опровергнут.
А в Таганроге? Кстати, туда их будет сложно привести из-за осадки.
Тогда нужно будет где-то в полевых условиях разоружать и срезать
мачты. Чтобы в глаза бросалось как можно меньшему количеству людей.
Даже не знаю, покачал головой Лазарев. А экипажи?
Держать при кораблях, запретив переписку без перлюстрации. И перестраивать их силами, среди прочего. В процессе переучивать. Всех переучивать, чтобы у нас получились запасные экипажи для такого рода кораблей.