Михаил обвел взглядом открывающийся с палубы вид.
Огромным блюдцем перед ним лежал Эгорский залив. Два скалистых полуострова охватывали залив темно-серыми изломанными клешнями. Далекие зеленые блики непокорных ветрам деревьев крохотными мазками украшали незыблемую каменную твердь. Выходом в Арк служил узкий проход за дальностью расстояния выглядевший росчерком тонкого пера. Сама природа позаботилась о безопасности Яротты. В Эгоре лик войны истаял, отступил Судовые команды не спешно перетаскивали на берег грузы. Ленивая перебранка портовых работяг перемежалась смехом и ревом подвыпивших солдат у многообещающих вывесок кабаков. Зазывно фланировали у причалов потрепанного вида девицы.
И легкие перистые облака в синеве, и крики чаек Гул прибоя.
Ублюдки, прошипел Шарет, сжимая кулаки. Михаил согласно кивнул.
На берег! раздалась команда.
Пленники под надзором лучников спустились на причал и выстроились в ряд. Словно по мановению божественной длани перед ними возник невысокий плюгавенький мужичок в сопровождении нескольких десятков солдат.
Брезгливо осмотрев изможденных неволей заключенных поверх надменно задранного носа, он визгливо прокричал:
Проч!
Сперва Михаил подумал, что недовольный грузом клиент решил от них избавиться, но на зов коротышки откликнулся мужчина в черной униформе, стоявший у сходней корабля.
Чего?
Проч, разве я заказывал тебе это?! Коротышка возмущенным жестом обвел пленников. Я, раздери тебя Эфг, заказывал бойцов!
Каких дали, таких и доставил, огрызнулся человек в черном.
Ты чего, совсем страх потерял?! Да они подохнут через пару дней!
Твои заботы. Я свое дело сделал. Проч, давая понять, что разговор окончен, развернулся и, тяжело ступая, поднялся на корабль.
Ну и хрен с тобой. Отольется гордость Мужичок поморщился и зло воззрился на заключенных. Несколько секунд молчал, наливаясь болезненным багрянцем. Слушать! Всем! Мое имя Чедр! Для вас, падаль, это как Эфг, только страшнее!
Коротышка кивнул стоявшему рядом воину. Яроттец, подойдя к одному из пленников, одним ударом меча снес ему голову. Тускло сверкнул клинок, вырывая у жизни кровавый поток, щедро оросивший брусчатку и пленников. Один из них, паренек лет восемнадцати, содрогнулся в приступе рвоты. И рухнул вспоротый от паха до грудины.
Чедр улыбнулся.
Вы принадлежите мне! И только мне! Запомните, ублюдки, между смертью и вами только я! Чедр вгляделся в неровный строй товара усвоен ли урок. Качнулся с носка на пятку в легком приступе раздумий и ткнул пальцем в Михаила. Два шага вперед.
Проклятье, в отчаянии прошептала Саада. Она до крови закусила губу, борясь с желанием вцепиться в Мика.
Всего ничего два шага. Но точно бездна разверзлась под ногами там пламя и тьма Михаил шагнул вперед.
Забирайте! кивнул Чедр. Пятеро солдат встрепенулись. И передайте мастеру Агруну мои наилучшие пожелания.
Непременно, холодно сказал седовласый грузный яроттец, выдавая свое старшинство. Резким толчком он направил Михаила к угловатым силуэтам эгорских окраин, видневшимся за портовыми постройками, прямиком в сизую дымку неизвестности. Шеренга пленных скрылась за штабелями корабельных грузов. Их судьба тьма и Чедр.
Глава 8
Куда меня ведут? не выдержал он.
Седовласый яроттец, главенствующий над конвоем, покосился на хромавшего рядом пленника и скупо усмехнулся:
К Ночному Ветру.
Ответ Михаилу не понравился. Интонации ктана настораживали обещанием несовместимых с жизнью проблем. Дорога могла закончиться в преддверии ада а там лишь последний вскрик и горстка пепла Михаил передернулся в попытке усмирить воображение. Увидев, что заключенный порывается задать новый вопрос, ктан небрежно положил ладонь на эфес меча. Михаил осознал и заткнулся. Взгляд его скользнул по обшарпанным стенам кривобоких двухэтажных домиков, стискивающих улицу угловатыми тенями. Слепые темно-серые фасады, покорные ударам непогоды и судьбы Гниющие отбросы у сбитых порогов.
Скрипнули ставни в тенях наверху. Схватившись за мечи, солдаты, не прерывая марша, дружно вскинули головы. Точно куклы в умелых руках кукловода. В одном из окон возникла одутловатая женщина с ведром помоев наперевес. Увидела черно-красные униформы и с поразительным для своих габаритов проворством канула во тьме дома.
Улочка закончилась, выпустив конвой на площадь, изломанную случайными застройками пятачок свободы с претензией на импозантность. В центре площади высилась одиозная скульптурная группа вроде взрыва на макаронной фабрике максимум деталей, минимум смысла. У скульптуры в пыли резвилась стайка чумазых пацанов бойко стучала деревянными мечами, оглашая округу звонкими криками. На Михаила снизошло откровение но он не мог, не хотел верить увиденному
Твой как? Бегает? неожиданно спросил ктан у одного из солдат.
А куда ему деваться. Бегает, посуду лупит Говорил жене всыпь ему, чтоб не повадно было, а она только рукой машет. Ну прикинь рукой машет, прорвало солдата.
«Посуда, жена, дети». Михаил в отчаянии замотал головой. Чудовищный яроттский образ трещал по швам.
Вы, что ли, соберитесь ребята, попросил он А то я уже бояться перестаю