Радка про себя подумала, что это могло быть и недалеко от истины.
Мне удалось найти госпожу Розу, но обмануть, по-видимому, нет, продолжал Сигрим. Она сказала, что хочет проверить мои умения как всадника, ведь у неё есть совсем дикий дракон, к которому боятся подойти другие всадники. И если я справлюсь
Он подернул плечами и виновато посмотрел на Янку.
Думаю,
вы должны были убить меня, госпожа, произнес он негромко. И тогда вернуться вам было бы еще сложнее. Вы давно не были у колодцев, не понимаю, как вы до этого никого не убили.
Янка нахмурилась.
Я не убиваю людей, хотя могу, нехотя ответила она. Руками. Не как дракон. Меня постоянно мучила жажда и хотелось напиться хотя бы крови, но меня что-то удерживало. Постоянно. Ты был не первым, кого ко мне приводили. Однажды я едва не порвала яблоневого магика, но нам обоим повезло. И всё-таки крошечный кусочек меня всё время помнил, кто я на самом деле.
Я даже знаю, что это за крошечный кусочек, усмехнулась Ева и сердито добавила. Нет, я не понимаю, как можно брать и влезать просто повсюду!
Но сердилась она только с виду. Теперь-то Радка поняла, почему Янка никогда не верила её таким искренним и в то же время лживым словам про ненависть. Она завидовала Янке и любила её, как теперь Ева завидует и может даже ненавидит её, но любит ничуть не меньше. Странное ощущение.
Ох, порази меня молния, вдруг охнул Сигрим.
Ева оторвала взгляд от племянника и посмотрела наверх, после чего выругалась так витиевато, что Радка открыла рот. Впрочем, благодаря сорванной крыше она даже со своего места могла увидеть то, что привело в такую ярость Еву и ужаснуло Сигрима.
И со стороны моря, и со стороны материка в небе было темно от всадников. И если от моря летели драконы, то от яблоневого королевства неслись пегасы. В глупых Радкиных сказках единороги походили на лошадей с рогом во лбу, а пегасы на лошадей с крыльями. Что же, с единорогами она уже встречалась, теперь ей пора было увидеть, что и пегасы в воздухе совсем не похожи на сказочных. Чешуйчатое тело еще напоминало лошадиное, но заканчивалось гибким змеиным хвостом, да и морда пегаса была змеиной с острыми ядовитыми клыками. Перепончатые крылья были голыми, что делало пегасов куда более уязвимыми, чем драконы. Но на крыльях висели амулеты. А вот по-птичьи острые когти на лапах с легкостью раздирали врагов. Яблоневые всадники могли никого не убивать, за них это с легкостью делали их пегасы.
И все они летели сюда. Что же, та волна магии, что прошла от превращения Янки, никем не осталась незамеченной ни по ту сторону моря, ни по эту.
Глава 28
Увы, как бы Манфред не слушал, он не сумел вычленить в разговорах признаки того, что Венек шпион Мейнгрима. Но ему и не нужно было, он и так это знал. Своему чутью он доверял. А доказательства? Зачем? Он же не судиться с синим собирался.
Так что он узнал, что в подземелье держат дракона, совершенно дикого и необузданного. И это была до того большая тайна, что Венек очень удачно попал в одну из темниц, и Манфред немедленно потерял интерес к его судьбе.
Всё это казалось неважным ему несколько мгновений, которые он стоял посреди дворца, не понимая что делает тут. Почему он вообще на что-то рассчитывает от короля. Но мгновение спустя он покачнул и выпалил:
Фабусь! и упал на колени, не удержавшись от вдруг хлынувшей информации. Так его и нашел невесть где пропадавший король.
Тоже что-то почувствовал? мрачно спросил король. Сейчас здесь будут мои доверенные люди, помоги переместить их к дому Мейнгрима и будем прорываться внутрь.
Манфред хотел напомнить про то, что дом кишит синими, но промолчал. Не время раздавать советы, тем более он и сам рад был бы решить вопрос с братом уже почти бывшей жены раз и навсегда.
Словно подслушав его мысли, Ламберт вскользь добавил:
Если Грим будет ставить палки в колеса, останови его как ты умеешь. Когда он вернется, будет уже поздно что-то переигрывать.
«А если не вернется, то и вовсе не нужно», дополнил для себя Манфред, крепко держа в голове, что король при всей своей жесткости отличался редкостным чистоплюйством и почему-то сам никого не убивал. Ну да Манфред тоже не дурак, чтобы биться на равных с боевым магиком.
Зато в голове наконец сложились элементы в одно полотно и стало ясно, как можно использовать тайну про дракона.
Когда они прибыли
к поместью синих и Мейнгрим открыл им, как всегда спокойный, с ледяной вежливой улыбкой на тонких губах, а с отросшей гривой он стал почти привлекательным, Манфред уверился в своем решении. Если он хотел заполучить Радославу, он должен был избавиться от ее мужа.
Конечно, он был братом его Евы, но от Евы тоже следовало избавиться, пусть и не таким радикальным способом. Она же всё-таки рациональная домашняя магесса и должна заботиться о своем добром имени. Что до совершенно неразумного бегства без каких-то на то причин, да еще в мужских доспехах, если Манфред правильно понял их разговор с Лоттой, то это только повод для Евы дальше сидеть тихо и мирно.
Если что и беспокоило Манфреда, то это почти нечеловеческая реакция Мейнгрима. Но король, сам того не ведая, помог и с этим, когда дал им с собой надсмотрщика. Манфред без особого беспокойства избавился от него он уже убедился, что с собой в дом Мейнгрима Ламберт взял только корневых. А значит, за этим огромным типом никакая семья не стояла. Все неудобства в таком случае можно будет лишить деньгами, а Манфред так и не лишился доступа в приданное Евы. Одним словом, всё шло гладко.