Айкейнури появился предпоследним. Бросив взгляд на слегка помятую спросонья физиономию парня, Эйли скривился:- Ты что, Айк? Быстро приведи себя в порядок! Госпожа будет с минуты на минуту.Парень пожал плечами и пошел умываться. Гейнийляш только зло сощурился, глядя ему вслед: вот ведь сучонок! Тут все на измене, а этот натрахался и уснул себе, будто его происходящее и вовсе не касается.
Через насколько минут вошла Кейтайриона, и рабы слаженно бухнулись на колени, приветствуя свою госпожу.Девушка была непривычно сосредоточена и явно не слишком довольна предстоящим действием.- Можете подняться, - разрешила она, наблюдая, как парни проворно принимают вертикальное положение, поднимаясь с колен.Красивое зрелище - столько хищной грации и почти изящества, отработанных годами и ежедневной муштрой, словно исполнили танцевальное па. Замерли, расправили плечи, руки за спину, подбородки опущены, глаза - в пол. Идеально!Кэйт подавила вздох. Сейчас, глядя на все эти великолепные тренированные тела, особенно те, что в первых рядах, девушка снова затосковала - они до боли в груди напоминали ей о муже. Тийка и ему подобные стояли в самом конце, за широкими спинами. Впрочем, Кэйт наслаждалась именно теми, кто оказался рядом...Подавив желание скрипнуть зубами от того, что Эйна нет среди ее рабов, госпожа протянула руку, и Эйли проворно подал ей список из папки, которую принес с собой.
Выяснение, кого кому все же оставить, вызвало недовольное роптание среди обитательниц Дома, особенно среди старших женщин. Мать благоразумно помалкивала, но девушка не могла отделаться от мыслей, что паломничество в ее комнату, где она обосновалась вместе с Ойливой и Эйли, прикидывая перспективы от продажи неугодных рабов гарема, все же не обошлось без участия старшей Маргойлин. Конечно же, напрямую потребовать объяснений никто не рискнул, но выслушивать обиженное
негодование или слезливые просьбы оставить не двоих, а хотя бы четверых для каждой из женщин, а не только для избранных, было просто возмутительно.У Кейтайрионы чуть не разболелась голова, но тут братишка подсказал выход, за что получил от тетушки весьма неодобрительный и не суливший ему в дальнейшем ничего хорошего взгляд поверх очков.Парнишка сразу же заткнулся, поежившись, но Кэйт уже уловила правильную мысль. Отпустив Ойливу заниматься хозяйством, она, вместе c Эйли, угробила еще пару часов на то, чтобы составить график, по которому наглядно было видно, кто из рабов уж точно пользуется спросом. Вообще-то выходило славно. Сразу определились "неприкосновенные" лидеры и те, кого упомянули лишь один или два раза.По странному стечению обстоятельств, "неохваченными" не осталось ни одного. Вот точно, без негласного вмешательства матери не обошлось. Эйли тоже согласно кивнул, разглядывая получившийся график.- Ну, нет уж, мама, буду брать пример с тебя, раз ты такая премудрая, - пробормотала Кэйтайриона вслух, и братишка вскинулся, внимательно вглядываясь в сосредоточенное лицо сестры.- Мне уже пугаться, госпожа? - его серьезный взгляд, в котором сейчас светился живой ум, а вовсе не усмешка, умилил девушку.- Перестань, разве когда-нибудь я обижала... тебя? - выделив последнее слово, Кэйт протянула руку и, растрепав парню светлую челку, скользнула тонкими пальчиками вдоль щеки. На мгновение Эйли прижался губами к ее ладони, безмолвно благодаря за милость. Дерзко, конечно, но к брату Кэйт испытывала совершенно неправильные чувства. Мужчины не делились на своих и чужих, брать дозволялось любого, лишь бы не возникало конфликта интересов между женщинами... Братьев и близких родственников нельзя было брать лишь в мужья, а вот держать их в гареме и пользоваться - запросто.Но Кэйтайриона не могла представить себе, что с Эйли можно и нужно обращаться, как с любым из своих мужчин, чтобы он не забывал, кому всем обязан в этом доме. Пока он обучался в Джордане, все было просто великолепно, но пребывание в доме, да еще и в статусе помощника Управительницы, позволило мальчишке думать, что ему можно больше, чем остальным. Впрочем, так оно и было, но распускать его все же не следовало. Пора искать ему жену, пока еще не обнаглел окончательно. Хотя ломать под прихоти новой госпожи потом, конечно, будут все равно, и брату придется несладко. Девушка жалела Эйли, но правила никто не отменял... Для его же блага надо было обращаться с ним построже. Хорошо бы его забрать ненадолго к себе, чтобы уже никто, даже мать не посягала, но что-то в этой идее претило девушке, и она не могла понять, почему? Ведь Айрин и Эйнри... правда, они двоюродные, но все же...Эйли грустно вздохнул:- О чем вы задумались, госпожа?Кэйт вздрогнула. Нечасто они откровенничали.- О нас...- Госпожа? - братишка тут же напрягся, всем своим видом выражая неподдельный интерес.- Не сегодня, милый. Это очень непростой разговор. Давай в другой раз.- Да, госпожа, - согласился парень, опустив голову, чтобы скрыть закушенную от досады губу.А вот, кажется, настолько искренен брат был лишь с ней. За проявившееся на лице Эйли недовольство полагалось наказание. Только вот наказывать не хотелось. Слишком уж хорошо Кэйт его понимала. Всегда понимала. И именно к ней брат прибегал искать утешения, когда оказывался чересчур затисканным подругами матери.- Вот, перепиши этих, - ткнула Кэйтайриона в список, - где один-три голоса. Отбери десяток. Хочу сама посмотреть, на что они годны. В конце концов, я не обязана учитывать все прихоти, достаточно того, что, проявляя уважение, учла интересы старших женщин. Остальных даже смотреть не буду, сразу продадим.