Зато вот Морозов, кажется, принял проблемы новенькой близко к сердцу. Настасья уверяет, что они ходят вместе в курилку и там о чём-то шушукаются, и я слышу в голосе слабо замаскированную надежду. Ей, своднице этакой, не нравятся оба, и как было бы славно, если бы они стали парой и не мешали другим! Вот если добавить в кофе, скажем
На этом месте уже я называю её дурой. Да, техники при ежемесячной проверке
автомата не обнаружили следов посторонней магии, значит, воздействие если и было, то совсем слабенькое. А вдруг ещё у кого-то такая аллергия, как у Сашки, а ей до сих пор просто везло? И вообще, одной-единственной жалобы хватит, чтобы нарушительницу вышвырнули из Министерства и тогда мне снова не с кем будет поговорить по душам. Оно мне надо?
В ответ на мою реплику Настасья смущённо опускает глаза и теребит косу, а на щеках отчётливо проступает густой зелёный румянец.
Получается, тихонько уточняет она, мы подруги? Настоящие?
Я секунду думаю и киваю. Настасья зеленеет пуще прежнего, и мы ещё долго тихонько молчим вдвоём в темноте коридора.
Ёлки, серьёзное государственное учреждение а такой дурдом!
Правда, я об этом узнаю не сразу, и вообще мне не до того: в начале года массово заканчиваются сроки лицензий. Ещё открывается сезон охоты на льдистого иглохвоста, поэтому заявки сыплются как из рога изобилия, а по приёмным дням в кабинете постоянно толпятся какие-то мужики. На странные взгляды коллег я начинаю обращать внимание только к среде, а в четверг мне из канцелярии звонит Олеся.
Катюш, говорит она смущённо, мы тут это В пиццерию на обед собрались, так что наше чаепитие отменяется. Алёна пригласила, добавляет она поспешно, словно боится, что я напрошусь с ними.
Не больно-то и хотелось хотя странно.
Я уже почти собираюсь выйти к Настасье за шпионскими данными, но тут в кабинет является Сашка.
Он против обыкновения мрачен и молчалив даже Гошка это чует и не бросается навстречу. Я обычно стараюсь не вмешиваться в чужую жизнь захотят, так расскажут сами, чего навязываться. Но когда мне без единого слова кладут на стол пачку документов, не выдерживаю:
Что-то случилось?
Сашка делает смешной жест будто не решил, покачать головой или пожать плечами. Дракон сердито фыркает и пятится, а потом и я улавливаю лёгкий запах табака. Он не курит, но иногда ходит в курилку с нашими инспекторами просто за компанию, а Гошка такое очень не любит, потому, мне кажется, и шарахается: что от инспекторов, что от Алёны, что от Морозова.
Стоп. Курилка. Алёна с Морозовым.
По спине бежит холодок. Я выпрямляюсь и подхватываю Гошку, чтоб занять руки.
Саш?..
Он по-прежнему на меня не смотрит. За стол не садится, подходит к окну, словно там сквозь метель можно что-то рассмотреть.
Да мне тут наговорили Неважно.
Дракон у меня на руках тихонько ворчит звука я не слышу, только чувствую вибрацию. И начинаю злиться:
Как-то тебя слишком перекосило от неважного.
Сашка снова пытается пожать плечами. Я понимаю, что у него может быть масса причин для плохого настроения, но самый худший для меня вариант уже всплыл в голове.
А ты идёшь с канцелярией в пиццерию? уточняю небрежным тоном.
Он шумно вздыхает. Оборачивается:
Не хочу. Ильина звала, но после того, что она наболтала
Снова пауза. Да будешь ты говорить нормально, в конце концов, или нет?!
Про меня наболтала?
Голос звучит хрипло. Сашка наконец-то смотрит мне в глаза, и я на него смотрю и злюсь на него, на ситуацию в целом, на Алёну, на дурацкий свой дар, на элементалей, которых, чёрт побери, никто не звал в этот мир
Если она сказала, медленно произношу я, чувствуя, как Гошкины когти впиваются в руку, что я ведьма, которая убила человека То это правда.
Сашка смотрит на меня так, будто ждёт, что я рассмеюсь и признаюсь, что пошутила. Я шиплю сквозь зубы и запоздало отрываю от себя возмущённо верещащего дракона. На рукаве несколько дырочек и мелкие красные пятна, на руке короткие неглубокие царапины.
Я думал, что начинает Сашка, но я зло перебиваю:
Неправильно думал. Иди уже в свою пиццерию. Можешь им там всем передать, что я принимаю лекарства. А ещё в отделе кадров лежит справка, и в ней написано, что я безопасна для окружающих, ловлю себя на желании оскалиться и добавляю: Или нет. Так что знаешь, если я и пойду на свидание с кем-то с работы, то это будет Морозов. Его, если что, не жалко, правда?
Я почти сразу жалею о сказанном. Сашка медленно вздыхает, шевелит губами а потом в два шага подходит к двери, выхватывает из шкафа куртку и рюкзак и выходит.
«Дура», звучит у меня в голове голос Настасьи.
Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться.
В обед я нервно съедаю целую плитку белого шоколада и слегка привожу мысли в порядок. Ну хорошо, допустим, теперь все знают. Не нужно воображать о себе слишком много большинству как было на меня наплевать, так и останется. Начальство,
разумеется, в курсе, все нужные документы действительно лежат в личном деле. Опасаться, что повторится ситуация десятилетней давности, глупо в Министерстве по делам сверхъестественного работают не бестолковые школьники, а серьёзные люди, которые всякого повидали, одной ведьмой их не напугаешь. К тому же с точки зрения закона я действительно не виновата, а если объяснить ситуацию с моей точки зрения, ещё посмотрим, на кого будут косо смотреть.