Вон Сергей Шереметьев на первой минуте знакомства стал неприятные вопросы задавать. А какой-нибудь более продвинутый в титулах и чинах дворянин и разговаривать не будет. Враз в подвале, а потом и в колодках на сибирском тракте со рваными ноздрями окажусь или того хуже. Сочтут, что дворянин я липовый и на конюшне запорют.
Посмотрев, на орков, решил, что за границу меня тоже не тянет. Здесь хоть люди русские, более или менее понятные. А там вообще не ясно, что творится, раз по Европе армии орков шастают.
Нет уж, надо по быстренькому снять все вопросы со стороны местных правоохранительных органов и заняться чем-нибудь полезным для себя и общества, прежде чем найду путь домой.
Тем более, вон, и заслуги кое-какие имеются, и деньжата завелись, и связи какие-никакие. Поэтому я хотел, как можно быстрее попасть на свидание с Ромодановским. Хотел этого, чуть ли не больше, чем сам Иван Федорович хотел увидеть меня.
Легко, конечно, не будет. Князь - кесарь ерундой не занимается. Ну опять же я если и виноват где, так активное участие в снятии осады Риги дорогого стоит. На мой взгляд. Глядишь, и краями с Ромодановским разойдемся.
Поэтому ехать я был готов. Взяв с меня слово, Репнин позволил ехать мне в Питер хоть и под конвоем, но без колодок и при оружии. Выехать должны были завтра утром на рассвете.
Покончив с формальностями, мы, наконец, сели за стол отметить победу.
Илзе
чёткость и расплываться. И смотреть на него было неприятно. Все время хотелось отвести взгляд. Я отвел взгляд и посмотрел на него боковым зрением. Незнакомец перестал расплываться.
Я направился к нему. Поняв, что его заметили, худощавый отделился от стены и стал быстро уходить. Я ускорил шаг. Худощавый почти перешел на бег.
Глава 9
Несмотря на ранний час, город уже начал просыпаться. Ну по-другому и быть не могло. Электричества в прошлом еще не было. Люди старались использовать каждую минуту светового дня. С рассветом вставали, но и ложились с закатом.
И вот мы мчались по городу среди начинавших выходить по делам горожан. Пекари, молочники, рыбаки и зеленщики уже потащили свои товары по заказам. Со стороны реки в центр потянулись подводы с различными грузами. К берегу, наоборот, толпами шли дюжие парни. Видимо, моряки и грузчики возвращались к кораблям после ночного отдыха.
Пока бежал, я понял, что на нас стали обращать внимание. Мастера, подмастерья, торговки неодобрительно смотрели нам вслед. Интересно, что неодобрительно они смотрели на меня, а худощавого словно не замечали. Все, даже дети. Вот мне вдогонку раздался свист мальчишки.
Пришлось снизить скорость и пойти быстрым шагом. Худощавый, налетев сначала на мужика с пилой на плече, а потом и на булочника, тоже снова перешел на быстрый шаг.
При этом булочник, при столкновении чуть не рассыпавший переносной лоток со свежим хлебом, удивленно заозирался. Словно не понял, как это произошло.
Быстро перемещаясь в сторону реки, худощавый не оглядывался, но я чувствовал, что он контролировал каждый мой шаг и расстояние, между нами.
Вот, мы вылетели на берег речки. Впереди показался порт. В порту уже вовсю кипела работа. Грузились и разгружались суда, кричали и ругались моряки и грузчики. Среди этого крика я услышал крик Сергея:
- Андрей, вернись!
Отлично, значит, он продолжает бежать за мной. Очень хорошо. В случае чего поможет захватить и допросить этого типа. Интересно, кто приставил ко мне этого соглядатая. И судя по всему, не только соглядатая.
Очевидно, что это он организовал нападение на меня городских разбойников. Ну не он, так его хозяева. Когда поймаю, обязательно выясню, кто и зачем его послал. И что им такого сделал Ермолич.
За этими размышлениями я не заметил, как мы пробежали уже несколько километров. Сейчас мы бежали, точнее, быстро шли по мосту, который вел на длинный остров посреди реки.
В моем мире на этом острове стояла рижская телебашня. Здесь, кроме моста и дороги, ничего не было. Дорога, судя по всему, вела на другой конец острова, но терялась в тумане.
Какой-то странный это был туман. Странный, если не сказать больше. Он был скорее похож на вязкое, белое облако с четкими контурами. Оно покрывало всю западную часть острова. И дорога вела в это облако. И по дороге никто не шел. Ни туда, ни обратно.
Незнакомец в плаще добежал до границы облака и остановился, развернулся в мою сторону и стал ждать.
Я остановился в метрах сорока от него и стал раздумывать, стоит или нет лезть в это облако. И чем дольше я стоял и думал, тем больше распалялся: какой-то неизвестный тип будет преследовать меня, подсылать ко мне убийц, а я буду стоять и думать, стоит ли мне лезть в какое-то дебильное облако или нет? Нет, у тебя такой фокус не выйдет!
Меня нагнал Шереметьев, стал что-то горячо говорить, убеждать. Я ничего не слышал. Только понял, что он хочет убедить меня вернуться. Я отвечал ему, что пока не схвачу того типа, - не вернусь.
Шереметьев положил мне руку на плечо. Я сбросил ее, глянул на него, трансформировал свой оркский посох в меч и двинулся за худощавым.
Худощавый развернулся и скрылся в облаке. Я рванул за ним.