Лодки были слишком близко, в мертвой зоне эвфитона. Ударилась о борт, вонзила крючья в планширь первая «кошка»
Стремительного абордажа у атакующих не вышло. Полезли с левого борта к крюку с веревкой, неспешно помахивая топором, двинулся огр, дождался, когда покажется голова с прилизанным гребнем и снес ее как гниловатый арбуз. Поддел оточенным как бритва топором веревку, начал высвобождать трехлапую «кошку»
Побережней! предупредил глядящий, кажется, совсем в иную сторону, капитан. И так сколько обшивки попортили, пачкуны фиговы.
Капитан Ныр следил за катером: труба на том неистово дымила, откуда-то сбоку валил пар, было видно, как возятся пулеметчики в красных мундирах очевидно, с прогрессивным высокоточным оружием возникли серьезные проблемы
По правому борту до появления захватчиков на палубе не дошло: арбалетчики «Козы» слаженно вывели из строя двух гребцов атакующей лодки, и челн мигом потерял ход злобные вопли неудавшихся абордажников быстрой смене гребцов не слишком поспособствовали
Потом случился момент определенного тактического кризиса, когда ожил пулемет на паровике. Вновь неистово зашипело, послышался двойной «пум-пум» моряки шхуны, уже вполне осознающие опасность, кинулись под защиту даже слишком прытко. «Пум-пум» заглох на полутакте, в тот же миг «Коза» подмяла лодочку-неудачницу в общем, в суматохе и треске никто не расслышал предупреждающего крика Го и возни на корме
Орма! Обака аша мать! завывала наблюдательница с «вороньего гнезда».
Оказалось, последняя ушлая лодка «сларагервов» успела зацепиться за корму шхуны, и двое загорелых ловкачей уже запрыгнули на палубу
С первым схватился оказавшийся ближе повар-Эри взвести арбалет кок не успел, но, оказалось и с топором вполне управляется. Запрыгали, взмахивая оружием
Второго абордажника живо взяли в копья другие моряки: загорелый рухнул на палубу, пытался подняться, но тут его двинул ногой огр, надежно придавил к палубе.
Мин проскочил к борту, полоснул кинжалом по натянутой веревке послышался всплеск рухнувшего в воду абордажника. Коротышка сунул лапу в холщевый подсумок в ход пошли свинцовые шарики. Один-второй взмахи лапы невозможно было различить В лодке кричали, шумно свалилось в волну тело. «Мало-карманная» артиллерия в данном случае была подейственнее сомнительных пулеметов
Р а УУУУУ-УР а УУУУУ! ~ издал боевой клич полукровка.
Когда вибрирующий вой затих, стало слышно, как надрывается капитан:
Живьем берите! Живьем, говорю!
Оздно, доложила с мачты наблюдательница.
Действительно, того загорелого смельчака, что схватился с Эри, застрелила, всадив болт в лоб, черноволосая стройняшка-Клер, оказавшаяся на редкость хладнокровным снайпером, а агрессор, попавший под тяжелую стопу огра, лежал как-то очень бездвижно.
«Коза», вырвавшаяся из бухты, спокойно резала волны, уходя в море. Паровик и уцелевшие лодки остались позади. Семейный резерв свиноводов в бой так и не вступил не понадобилось. Ну и слава милосердным богам.
Моряки столпились над телами врагов.
А они чем воняют? морщась, поинтересовался Мин.
Ладно, пусть воняют, а это что такое? узколицый моряк концом копейного древка пошевелил какой-то жгут, высунувшийся из обтрепанных складок штанов покойника.
Оберег что-ли? удивился подслеповатый Лодер.
То хвост! заверила высокосидящая Го. О акому праву осят
Не знаю по какому праву, а живьем их брать
нужно было, какая команда и была дана! взъярился капитан Ныр. Стреляете, хребты давите, а толку? Морверн, мы возвращаемся! Взять живьем двух! Нет, трех! Дымуху обойдем, и возьмем пленных!
Есть, сэр!
Глава шестая Разновысокие договаривающиеся стороны
Погребальный костер с самоплавом, буркнул хозяин. Что забавного, а. Пустоголовая? Смрад да дым?
Вонища, да, согласилась оборотниха. Так и странно было бы: ющецы благоухают, так что глаза слезятся, а пыхтелка чистенькая? Гармонично должно быть, складненько и ладненько, всё как наш Грушеед любит.
Укс покосился на тела в лодке, на связанного плененного хвостача, и продолжил раздирать на полосы просторные штаны, позаимствованные с одного из трупов.
Ну, пахнут сильно. И чем-то этаким знакомым.
Так жир это человечий. Вот я всегда удивлялась: у всех сало как сало, а вы, Гру, нутряно воняете аж вовсе неприлично. Э, безжалостны к вам боги. Ну, ничего, может, еще все наладится. Вон, хвосты вам Логос уже даровал, пустословя, Лоуд тянула шею, провожая взглядом исчезающую за скалами «шмондюковину» силилась запомнить дымный корабль для вдумчивого пересказа на своем родном далеком острове.
Ну, эти разве люди. Вообще другая порода возразил Гру мальчик лежал на «банке», придерживая сломанную ногу.
Логос-созидатель подсказывает, что именно с хвостом возродились истинные человеки: ума убавилось, духовитости добавилось, на жописы напялена красота небывалая,
боред пнул бесштанного покойника. Эй, сказительница, ты созерцание завершила?
Уплыла коптильня, с грустью признала Лоуд и вновь взялась за расколотую лопасть весла, обламывая и сгрызая зубами лишние щепки с дощечек.
Потом хозяева прибинтовывали шины на голень Гру, обсуждая никчемную хрупкость человеческих костей вообще и удивительную неразворотливость туповатого воспитанника, в частности.