Внутренняя торговля хотя и испытывала сложности, все же связывала жизнь страны воедино. 5 марта 1611 г. «Трешка Леонтиев сын мясник с Щитной улицы» привез на 8 возах не только 500 кож яловичьих, 14 боровов, 50 опойков, 3 горшка масла, 3 пуда сала-сырца, но и 4 конца рядны, конец сукна «невали», «постав сукна черлен аглинские середние земли». Часть товаров, для доставки которых пришлось нанять пять извозчиков, он повез в Ивангород. В декабре 1611 г. торговые люди из Бело-озера и Устюга Великого доставили в Новгород Великий крупные партии (от 24 до 580 косяков) мыла. Тогда же приказчик московского купца Замочникова Мина Федоров привез 2 пуда краски, которую удалось продать лишь частично. Еще меньше повезло Максиму, человеку гостя Юрия Болотникова: все пять доставленных экземпляров «Уставов печатных московских» ему пришлось увезти обратно в Москву. В Новгород в 1610/11 г. приезжали торговые люди из Вологды (9 человек), Вязьмы (23), Ивангорода (28), Каргополя (8), Москвы (34), Осташкова (47), Ржева (28) Старой Руссы (16), Тихвина (37), Торжка (27), Ярославля (5) и других городов России.
Ситуация в Новгороде изменилась в худшую сторону после захвата города шведским войском Я. Делагарди. С торгово-ремесленного населения шведами во время оккупации взималась денежная контрибуция. Только 1 и 8 января 1613 г. купец Истома Демидов вынужден был заплатить в сумме 100 рублей. По подсчетам В. А. Варенцова, в 1613/14 г. число приездов иногородних торговцев в Новгород уменьшилось в 16,5 раза, а общий товарооборот сократился в 6 раз. И это несмотря на то, что, как свидетельствовал в апреле 1613 г. купец Богдан Исаков, «из Новагорода торговые всякие люди с товары ездят безпрестанно в Осташков и в Торожек и во Тверь и во Ржеву и во Старицу и в Погорелое и в Ярославль, и ис тех городов в Великий Новгород всякие торговые люди с товаром ездят же».
Сложной была ситуация и в городах Среднего Поволжья. В июне 1611 г. казна Казани была пуста из-за прекращения поступления оброчных денег, кабацких и таможенных сборов. Как поясняли казанцы, «таможенных пошлин взяти было не с чего, с верху и с низу ни из которых городов болших соляных и никаких судов не было». В этой связи, проявляя заинтересованность в постоянном функционировании товарообмена, они просили отпускать из Перми Великой в Казань торговых людей с товарами «безстрашно» и, в свою очередь, отправляли в Пермь собственных купцов.
В письме Тимофея Вьюгова Я. П. Сапеге, датируемом 16081609 гг., говорилось, как «ныне на Вологде собрались все лутчие люди московские гости с великими товары и с казною». Очевидно, они собирались сбыть эти товары иностранным коммерсантам либо отправиться с ними дальше на север, в Архангельск. В 1614 г. московский гость М. Смывалов обращался к властям с челобитной о выделении ему места под амбар на Архангельском гостином дворе.
Приведу свидетельства
отстоять идею развития в России перерабатывающих отраслей промышленности, как уже ранее существовавших, так и новых» («торговцы-промышленники» Булгаков, Котовы, Кошурин, Иван Юдин).
После избрания царем Михаила Федоровича страна стала постепенно возвращаться к мирной хозяйственной жизни. Вновь стали выдавать жалованные и проезжие грамоты купцам. Восстанавливались международные торговые связи, предпринимались меры для пополнения торгово-ремесленного посадского населения, хотя для ликвидации экономических последствий Смутного времени понадобилось несколько десятилетий.
Духовная жизнь русских горожан в Смутное время
Особый интерес в этой связи для нас представляет Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря, дошедшая в спискахXVII в., но включающая и более ранние записи. «120 (1612) го году генваря в 3 день дал вкладу москвитин торговой человек Григорий, прозвище Мороз, денег 20 рублев. И за тот вклад его постригли, во иноцех Генадей. 120 (1612) го году генваря в день дал вкладу москвитин торговой человек Антон Власьев сын Романов Бараш по отце своем Власе 3 пуда ладану за 30 рублев. И за тот вклад отца ево имя написали в сенаник (синодик. В. П.)». «124 (1616) го году июня в 12 день дал вкладу Викула Володимеров сын Кистенев на Колмогорах на Верхнем Глинском посаде двор свой соляной купецкой промысел, а на дворе хором: изба передняя на подклете с комнатою да повалуша на подклете, промеж ими сени с подсением, да изба задняя, а против ее анбар с подклетом нов, да позади двора баня новая с сенцами, а двор весь вымощен, а над двором сарай на столбех покрыт, ворота тшанные смолены, а на воротех горенка белая с поволокою новая, да против двора в новом ряду возле троицких лавок 2 места лавочных, в цену тот вклад за 60 рублев». Впоследствии В. В. Кистенев, умерший в 1630/31 г., постригся в Троице-Сергиевой обители под редким монашеским именем Витайло.
Член Гостиной сотни Кузьма Семенович Аврамьев приобрел в Москотильном ряду Москвы в 1604 г. полулавку за 47 рублей и в 1608 г. полулавку за 75 рублей, а в 1614 г. пожертвовал оба этих торговых помещения Соловецкому монастырю.
В одном из экземпляров книги «Апостол» 1606 г. печатника Ивана Андроникова Невежина из собрания Ярославской областной библиотеки сделана скорописью XVII в. запись: «Лета 7115 (1607) году апреля в 7 (4?) де[нь] сию книгу Апост[о]л архистатигу Михаилу и к Николе Чюдотворцу в село Грудево при игумене Арсенье Б[о]гоявленско[го] м[о]н[а]ст[ы]ря слуга Иван Григорьев с[ы]н Хрисанфова на поминок своей д[у]ше и по своих родителех вечный бл[а]г и вовеки Б[о]га славити. Амин».