Второй был его полной противоположностью. Пухлый, в дорогом бархатном камзоле винного цвета, который туго обтягивал солидное брюшко. Его пальцы, унизанные перстнями, были сложены на животе. Лицо лоснилось от самодовольства и хорошей еды. Он смотрел на Проныру с брезгливым любопытством, как на таракана, заползшего на его шёлковый ковёр. Это было Богатство. Проныра-Торговец.
А между ними, возвышаясь над ними, стоял Джиминиус. Власть.
Власть, Сила и Богатство. Весь пантеон его мелких, грязных мечт. Всё, чем он хотел стать, собралось здесь, чтобы стереть его первопричину, ошибку, бракованную деталь.
Вся решимость, что зародилась на задворках пекарни, испарилась, как роса под палящим солнцем. Внутри у Проныры всё сжалось в знакомый, ледяной комок ужаса. Его руки сами собой начали потирать кончики большого и указательного пальцев, ища несуществующую монету старый рефлекс, спасавший в моменты паники. Мозг кричал одно-единственное слово: «Беги!»
Но бежать было некуда. Все пути вели сюда.
Архимаг Джиминиус сделал шаг вперёд. Его движения были плавными и выверенными. Он заговорил на удивление спокойно, и в его голосе не было и тени злобы так хирург объясняет пациенту суть предстоящей процедуры.
А вот и наша первопричина, сказал он, и тишина на площади, казалось, стала ещё плотнее. Мы уж заждались.
Он окинул Проныру взглядом, от которого хотелось съёжиться до размеров насекомого.
Не волнуйся. Мы не собираемся тебя убивать.
Джиминиус поднял руку, и воздух вокруг него и Хронометра затрещал, наливаясь силой, от которой у Проныры заслезились глаза.
Мы собираемся тебя исправить. Раз и навсегда.
¹ И, как любая норма, немедленно привлекла внимание тех, кто видел в ней не проблему, а ресурс. Во дворце Патриция, например, царила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и тихим шелестом бумаг. Лорд Витинари стоял спиной к своему секретарю, Драмкнотту, и смотрел на огромную, многомерную карту города, испещрённую пометками, стрелками и вопросительными знаками, начертанными на нескольких прозрачных слоях.
Сэр, начал Драмкнотт, прокашлявшись. Пришло донесение. Гильдия Воров из реальности 7-Алеф-Гамма отказывается платить налог на «нематериальные активы», заявляя, что их карманы нематериальны только по вторникам, а сегодня, по их исчислению, Среда-с-половиной.
Витинари не повернулся. Он лишь постучал длинным тонким пальцем по одной из точек на карте.
Замечательно, Драмкнотт. Сообщите им, что в таком случае стражники из реальности 9-Бета-Дельта, которые, по счастливой случайности, существуют только по вторникам и Средам-с-половиной, будут применять к ним вполне материальные санкции в виде дубинок. И удвойте им налог за бюрократическое препирательство.
Он сделал паузу, обводя взглядом хаотичную схему своего города.
Хаос, Драмкнотт, это не повод для уклонения от гражданского долга. Хаос это новый рынок, который нуждается в грамотном регулировании. И, разумеется, в налогообложении.
Глава 8
Это была не битва титанов, а склока в коммунальной квартире, где все жильцы носили одно и то же лицо и ненавидели друг друга с какой-то особенной, родственной страстью. Воздух густел от магии, запаха палёного бархата и неоплаченных счетов.
Архимаг Джиминиус, чья мантия сверкала рунами, подозрительно похожими на символы разных валют, двигался с грацией фехтовальщика. Сгусток чистой энергии сорвался с его пальцев, просвистел мимо уха оригинального Проныры и врезался в древнюю колонну. Камень дрогнул, пошёл волнами и на глазах превратился в гигантский, дрожащий мармеладный гриб. Он тут же начал медленно оплывать на пол липкой, клубничной лужей.
Господа! Коллеги! визгливо причитал Проныра-торговец, отчаянно пытаясь укрыться за собственным кожаным портфелем. Давайте же решим вопрос цивилизованно! Я предлагаю эксклюзивную франшизу на управление этой реальностью! Пятьдесят на пятьдесят! Ну хорошо, шестьдесят на сорок, но бухгалтерия моя!
Его никто не слушал.
Четвёртый Проныра, глава Гильдии Воров из мира, где цинизм преподавали в начальной школе, действовал практичнее. Он присел на корточки и с деловитым упорством пилил ножовкой ножку массивного дубового стола, за которым укрылся Архимаг. План был прост, как всё гениальное: когда могущественный двойник встанет для очередной пафосной речи, он просто рухнет.
А тот, из-за кого всё началось, просто пытался не умереть. Проныра-оригинал шарахнулся в сторону от заклинания, пахнущего корицей и обещавшего мучительную смерть от диабета, и врезался спиной в твёрдое и холодное.
Или, вернее, в кого-то.
Шум не стих. Он исчез. Словно его выкачали невидимым насосом. Визг торговца, шипение магии, скрип ножовки всё это схлопнулось в одну точку и превратилось в гул, который можно было услышать, только если
прижать ухо к толстому стеклу.
Рядом, неподвижный и окончательный, как надгробный камень, стоял Смерть. Его присутствие выжигало из мира звук, суету и всякую надежду.
НАМ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ.
Голос в голове Проныры был ровным, как поверхность замёрзшего озера.
Поговорить? пискнул Проныра, его палец дрожал, указывая на застывшую сцену хаоса. Сейчас? Ты что, не видишь? Там же там же меня в комнатный цветок сейчас а другой я пилит ножку стола! У нас нет времени сплавлять разговоры!