Но отчего ты не ночуешь в Тулоне?
Невозможно, я должна спешить в Боссюэ я оставила деньги в доме патера.
Как неосторожно! В уединенном доме, хозяин которого в отлучке!
Но я приняла меры предосторожности: шкатулка с деньгами спрятана в крепком шкафу, и ключ у меня в кармане.
Но шкатулка должна быть вместительна, чтобы в нее можно было уложить миллион, продолжал как бы в раздумье Бенедетто.
Конечно, если бы вся сумма была в монетах. Но большая часть денег разменяна на банковские билеты, золота совсем немного.
Бенедетто кивнул: он узнал все, что ему хотелось. Между тем патер встал и коротко заметил, что время свидания уже прошло. Каторжник, рыдая, обратился к матери:
Мать, благослови меня!
Мадам Данглар положила дрожащие руки на бритую голову негодяя и набожно прошептала:
Да благословит тебя господь!
Силы оставили ее, и она почти в обмороке прислонилась к двери, пока сторож уводил Бенедетто.
Патер старался утешить ее, но она печально покачала головой и, несколько оправившись, опустила в руку иезуита билет в тысячу франков и вышла со словами:
Для таких же несчастных, как и я!
Минуту спустя, закутавшись в плащ, она направилась в гостиницу, в которой остановился почтальон.
18. Бегство
Ансельмо товарища.
Бенедетто, не отвечая, сел на бревно и уставился в пространство.
Украли миллион, что ли? нетерпеливо вскричал Ансельмо.
Миллион будет наш, ответил Бенедетто с жестким смехом.
Тем лучше, мистраль как нельзя лучше подходит для нашего побега.
В самом деле, Ансельмо? Но, слушай, через два часа мы должны быть на свободе.
Не беспокойся, на свободе мы будем, ну а потом что? Есть у тебя определенный план?
Конечно, ты знаешь деревню Боссюэ?
Да, она расположена возле Оллиольских оврагов.
Совершенно верно, в эту деревню мы должны попасть еще до вечера. Конечно, мы рискуем быть пойманными и возвращенными в заключение, если бежим среди белого дня.
Что ты говоришь? Сегодня вовсе не белый день, и теперь уже темнеет, а через два часа будет совсем ночь.
Но если нас запрут на понтонах?
На это я и рассчитываю: мы должны бежать через понтоны.
А наши цепи?
Ты забыл Царя Грызунов?
Опять глупости!
Слушай, Бенедетто, я не шучу, когда дело пахнет миллионом. Пилка, спрятанная в нашем «несессере», распилит цепь в десять минут. А теперь принимайся за работу идет надсмотрщик!
Каторжники схватились за тяжелое бревно, которое должны были отнести на барку, и продолжили свою работу с большим усердием. Ансельмо сказал правду: скоро совсем стемнело, и никто не заметил, как они направились к понтону, служившему им приютом на ночь, но теперь совершенно пустому.
Ложись на пол, приказал Ансельмо.
Бенедетто повиновался и начал осторожно ощупывать пол, но вдруг слабо вскрикнул, когда что-то светлое скользнуло мимо.
Какие нежности! грубо проворчал Ансельмо. Ты помешал работать нашему маленькому другу.
О, я нащупал дыру неужели ее проделала крыса? с радостным волнением прошептал Бенедетто.
Ну, конечно, вот уже месяц, как славный зверек работает на нас Ты заметил, может быть, что я всегда собирал остатки мяса и жир и натирал ими пол нашего понтона? Крыса трудилась здесь целыми днями, и теперь окончила свое дело доски прогрызены.
Значит, мы будем выбираться отсюда вплавь? с удивлением спросил Бенедетто.
Ну, наконец-то, догадался! Да уж не боишься ли ты?
Нет, нет! поспешно вскричал Бенедетто. Я готов купить свободу какой угодно ценой!
Отлично! Вот это мне нравится! Но теперь уйдем отсюда и примемся опять за работу, пока нас не хватились.
Еще один вопрос: подумал ли ты о нашей одежде?
Обо всем подумал, положись на меня!
Каторжники вернулись к товарищам, но скоро буря разыгралась с такой силой, что работы были прерваны, и ссыльных построили в колонны, и отвели под защиту понтонов. Паруса рвались в клочья, мачты судов ломались, как спички, одна из них с треском обрушилась на зазевавшегося каторжника и увлекла его за борт. Крик ужаса пронесся по колонне, и надсмотрщики поспешили увести людей на понтоны Бенедетто и Ансельмо сидели в своем углу, прислушиваясь к завыванию мистраля, и чем сильнее становился рев ветра, тем радостнее бились их сердца.
Ты готов? шепнул Ансельмо товарищу.
Да.
Теперь вперед! На жизнь или на смерть!
Ансельмо начал пилить цепь, шум бури заглушал визг пилы, и через четверть часа вся работа была окончена.
Они бросились на пол, и Ансельмо вытащил из дыры маленький сверток.
Возьми этот узелок, приказал бывший аббат, и подай его мне, когда я спущусь в воду. Только помни наша жизнь висит на волоске! Смотри, дыра, прогрызенная крысой, ведет в чулан, где хранятся старые гвозди и рабочие инструменты. В чулане есть дверь, я сам смазывал петли салом, и она отворяется без труда и шума. Теперь смотри: я отворяю ее, и вперед, во имя дьявола!
Ансельмо осторожно опустился в бурное, ревущее море. Бенедетто передал ему узелок, потом сам скользнул в темные волны. Понтон стонал и скрипел под напором бури, а беглецы исчезли во мраке ночи.
19. В Оллиольских оврагах
Действительно, золото оказало магическое действие: хозяин вдруг вспомнил, что в Тулоне есть человек, готовый за хорошую плату продать свою собственную шкуру; и он немедленно послал за ним.