Ты любишь оливки? спросила она.
Оливки? Ну, еще бы! Оливки с воском. Я без них ни шагу!
Ты любишь Шэрон Липшюц? спросила девочка.
Да. Да, конечно, сказал ее спутник. И особенно я ее люблю за то, что она никогда не обижает маленьких собачек у нас в холле, в гостинице. Например, карликового бульдожку той дамы, из Канады. Ты, может быть, не поверишь, но есть такие девочки, которые любят тыкать этого бульдожку палками. А вот Шэрон никогда. Никого она не обижает, не дразнит. За это я ее люблю.
Сибилла помолчала.
А я люблю жевать свечки, сказала она наконец.
Это все любят, сказал ее спутник, пробуя воду ногой. Ух, холодная! Он опустил надувной матрасик на воду. Нет, погоди, Сибиллочка. Давай пройдем подальше.
Они пошли вброд, пока вода не дошла Сибилле до пояса. Тогда юноша поднял ее на руки и положил на матрасик.
А ты никогда не носишь купальной шапочки, не закрываешь головку? спросил он.
Не отпускай меня! приказала девочка. Держи крепче!
Простите, мисс Карпентер. Я свое дело знаю, сказал ее спутник. А ты лучше смотри в воду, карауль рыбку-бананку. Сегодня отлично ловится рыбка-бананка.
А я их не увижу, сказала девочка.
Вполне понятно. Это очень странные рыбки. Очень странные. Он толкал матрасик вперед. Вода еще не дошла ему до груди. И жизнь у них грустная, сказал он. Знаешь, что они делают, Сибиллочка?
Девочка покачала головой.
Понимаешь, они заплывают в пещеру, а там куча бананов. Посмотреть на них, когда они туда заплывают, рыбы как рыбы. Но там они
ведут себя просто по-свински. Одна такая рыбка-бананка заплыла в банановую пещеру и съела там семьдесят восемь бананов. Он подтолкнул плотик с пассажиркой еще ближе к горизонту. И конечно, они от этого так раздуваются, что им никак не выплыть из пещеры. В двери не пролезают.
Дальше не надо, сказала Сибилла. А после что?
Когда после? О чем ты?
О рыбках-бананках.
Ах, ты хочешь сказать после того как они так наедаются бананов, что не могут выбраться из банановой пещеры?
Да, сказала девочка.
Грустно мне об этом говорить, Сибиллочка. Умирают они.
Почему спросила Сибилла.
Заболевают банановой лихорадкой. Страшная болезнь.
Смотри, волна идет, сказала Сибилла с тревогой.
Давай ее не замечать, сказал он, давай презирать ее. Мы с тобой гордецы. Он взял в руки Сибиллины щиколотки и нажал вниз. Плотик подняло на гребень волны. Вода залила светлые волосики Сибиллы, но в ее визге слышался только восторг.
Когда плотик выпрямился, она отвела со лба прилипшую мокрую прядку и заявила:
А я ее видела!
Кого, радость моя?
Рыбку-бананку.
Не может быть! сказал ее спутник. А у нее были во рту бананы?
Да, сказала Сибилла. Шесть.
Юноша вдруг схватил мокрую ножку Сибиллы она свесила ее с плотика и поцеловал пятку.
Фу! сказала она.
Сама ты «фу!» Поехали назад! Хватит с тебя?
Нет!
Жаль, жаль! сказал он и подтолкнул плотик к берегу, где Сибилла спрыгнула на песок. Он взял матрасик под мышку и понес на берег.
Прощай! крикнула Сибилла и без малейшего сожаления побежала к гостинице.
Молодой человек надел халат, плотнее запахнул отвороты и сунул полотенце в карман. Он поднял мокрый, скользкий, неудобный матрасик и взял его под мышку. Потом пошел один по горячему, мягкому песку к гостинице.
В подвальном этаже дирекция отеля просила купальщиков подниматься наверх только оттуда какая-то женщина с намазанным цинковой мазью носом вошла в лифт вместе с молодым человеком.
Я вижу, вы смотрите на мои ноги, сказал он, когда лифт подымался.
Простите, не расслышала, сказала женщина.
Я сказал: вижу, вы смотрите на мои ноги.
Простите, но я смотрела на пол! сказала женщина и отвернулась к дверцам лифта.
Хотите смотреть мне на ноги, так и говорите, сказал молодой человек. Зачем это вечное притворство, черт возьми?
Выпустите меня, пожалуйста! торопливо сказала женщина лифтерше.
Дверцы открылись, и женщина вышла не оглядываясь.
Ноги у меня совершенно нормальные, не вижу никакой причины, чтобы так на них глазеть, сказал молодой человек. Пятый, пожалуйста. И он вынул ключ от номера из кармана халата.
Выйдя на пятом этаже, он прошел по коридору и открыл своим ключом двери 507-го номера. Там пахло новыми кожаными чемоданами и лаком для ногтей.
Он посмотрел на молодую женщину та спала на одной из кроватей. Он подошел к своему чемодану, открыл его и достал из-под груды рубашек и трусов трофейный пистолет. Он достал обойму, посмотрел на нее, потом вложил обратно. Он взвел курок. Потом подошел к пустой кровати, сел, посмотрел на молодую женщину, поднял пистолет и пустил себе пулю в правый висок.