Что я должен сделать в первую очередь?
Рассказать все, что знаете об изделии, с которым у вас вышла неприятность: принцип действия, конструктивное решение и параметры. Небольшие эскизики тоже не помешают. Надеюсь, понятно, что «липу» мне подсовывать бесполезно. К счастью, по специальности я действительно инженер. Затем, само собой, даете расписку в сотрудничестве.
«Как здорово, что позвонил Степан, почти не слушая распоряжений Вадима, размышлял Коробов. Разговор, по-моему, получился естественный. Только понял ли его Степан Антонович? Понял ли?..»
Все это любопытно, с недовольством в голосе произнес Андрей Иванович, поскольку молчание затянулось. Но очень напоминает односторонний договор. А где ваши гарантии?
Слово офицера, ответил Рудольф.
Ну уж нет. Цену словам я знаю. Тебе будут обеспечены награды
и карьера, а с чем я останусь?
Довольно, прервал его Вадим. Если вам недостаточно слова немецкого офицера, я готов дать расписку. Я для вас на все готов ведь благодаря вам я здесь!
«Так вот почему он тогда вернулся один Вот кто погубил ребят!..» Вспомнив, как заботливо перевязывал Вадима партизанский врач, как Громов объявил бойцу Тулину благодарность перед строем и представил к медали, Андрей Иванович сжал зубы и стал медленно сползать со стула.
Что с вами? настороженно вскинулся Вадим. Немедленно прекратите!
Притормози здесь, угрюмо приказал Захаренко, и шофер Струнина лихо подвернул к тротуару. Они вышли из машины и остановились. До дома, где жил Коробов, оставалось пройти каких-то сто метров. У дома стояла полуторка, и шофер бортовал колесо. Завидев капитана, он отрицательно покачал головой.
Долго мы тут будем стоять? нетерпеливо спросил парторг, и Струнин глянул на часы.
Лейтенант Мигунов с младшей дочерью Коробова должны вот-вот подъехать, Степан Антонович. Мы ждем их.
Захаренко ничего не ответил и, сцепив руки за спиной, нервно зашагал взад и вперед по разбитому тротуару. Иногда в эти досадно растянутые минуты парторгу казалось, что они участвуют в каком-то идиотском спектакле и своим визитом только поставят Андрея Ивановича в неловкое положение. Однако загадочный телефонный разговор с Коробовым и озабоченность чекистов подсказывали, что за всеми этими странностями кроется что-то очень серьезное. Поэтому он и сел в машину Струнина, чтобы самому во всем разобраться.
Струнин, напротив, казался внешне спокойным и, пока было время, в который раз размышлял над тем, что привело их к этому пятиэтажному дому Струнин не был твердо уверен в том, что они вышли на Вольфа, но в этой истории было слишком много совпадений
Автобиография Тулина довольно обычная: родился, пошел в школу, вступил в комсомол. Учеба в институте, война, народное ополчение и партизанский отряд. Правда, документов, кроме характеристики из партизанского отряда и справки о ранении, никаких. Но это рядовое явление, и таких тысячи: идет война. Потом завод и женитьба на дочери Коробова. В этом тоже нет ничего особенного.
Однако в комнате общежития, где какое-то время жил Тулин, находят пистолетный патрон иностранного калибра. Далее на того же Тулина поступает запрос из партизанского отряда: ставится под сомнение причина гибели партизан, а Тулин единственный, кто из них уцелел. Это что, тоже совпадение? Возможно Вотинцев идет беседовать с Тулиным, но того не оказывается на работе. На службу не выходит и Коробов. Они живут в одном доме и в одной квартире. Опять совпадение? Дочери Коробова, как всегда, ушли на работу, но младшая, Вика, когда я вызвал ее к телефону, была сильно взволнована. Даже не зная, кто я такой, она первым делом спросила: «Не случилось ли чего с папой?..»
Разговор Коробова с Захаренко полунамеками нес в себе информацию о вредителе. Если Тулин враг, то, конечно, в Харькове он прикрыт плотно. Харьков под немцами Проверить подлинность Тулина трудно
От раздумий Струнина отвлек звук автомобильных тормозов. Дверца «эмки» распахнулась, и, выскочив первым, Мигунов бережно помог выйти невысокой девушке в дождевике.
Здравствуйте, Виктория Андреевна, как можно мягче сказал капитан. Нам очень нужна ваша помощь.
Струнин сначала ничего не собирался объяснять и даже придумал удобный предлог, но, увидев полные тревоги глаза дочери Коробова, упрямо сжатые губы, отказался от этой затеи: таким не лгут.
Возможно, ваш отец в опасности, Вика, отбросив официальность, глуховато произнес он. У нас есть некоторые основания полагать, что ваш супруг не тот человек, за которого себя выдает.
Вика пошатнулась, будто ее ударили.
Я чувствовала, смятенно выдохнула она. Он дезертир, да? Изменник?
Струнин покачал головой.
Этого я пока не могу сказать, Вика. Вы можете нам помочь, или вам это трудно? Мы вас не неволим
Она как-то странно посмотрела на Струнина, и он понял, что, несмотря на двусмысленность своего положения, Виктория Коробова не подведет. Не должна подвести.
Спасибо, Вика, просто сказал он и сразу спросил: Вы часто обедаете дома?
Да, слегка виновато кивнула она. Почти всегда, когда удается отоварить карточки. Наша фабрика здесь, рядом, и я успеваю