Нет его, сердито ответили на том конце провода. Сказал, что ушел в больницу.
Виктор понял, что Борис Самойлович струсил, а операция провалилась.
Он медленно вышел из цеха и увидел, что прямо на него идут двое мужчин. Мылов попятился. Чьи-то руки сзади жестко схватили его за запястья, но Виктор и не думал сопротивляться он был так потрясен случившимся, что арест воспринял спокойно и безразлично. Все одно к одному
Потом, уже в машине, до него дошло, что его запросто могут расстрелять по законам военного времени, и Мылов заискивающе забормотал, ломая пальцы:
Я во всем чистосердечно сознаюсь Они меня принуждали под угрозой смерти. Страшные люди! Это все Корольков, он работает в отделе снабжения
Мигунов полуобернулся с переднего сиденья и брезгливо оглядел вспотевшую физиономию Мылова.
Ты бы помолчал пока! Успеешь еще наговориться.
Мылов не ошибся. Корольков, действительно, струсил.
Все сроки взрыва на артиллерийском заводе прошли, а ничего не случилось. Это могло значить только одно: Валет попался, и теперь на очереди он, Корольков. Борис Самойлович достал из стола взрывчатку, вынес на территорию и бросил в пожарную бочку. Затем, вымолив у врача больничный, побежал домой, захватил заранее приготовленный саквояж с драгоценностями и направился на автобусную станцию.
«Главное сейчас выбраться из области, думал он, а там ищи-свищи. Сибирь велика. Можно любую власть пережить».
Чекисты дали ему возможность купить билет на автобус и взяли под руки.
Спокойно, гражданин Корольков. Вы задержаны!
Борис Самойлович рванулся, еще не веря, что это конец, но тщетно.
Глава 16
Клюев почувствовал, что чей-то взгляд контролирует каждый его шаг. До отхода поезда оставалось минут пятьдесят, и Клюев медленно побрел в сторону от вокзала: проклятый тромбофлебит мешал идти быстрее. Потом он внезапно остановился и начал завязывать будто бы распустившийся шнурок. Парень в глубоко надвинутой кепке, вразвалочку шедший метрах в ста, тоже остановился и начал пристально разглядывать приклеенную на заборе афишу.
«Грубая работа,
усмехнулся про себя Клюев. В блатного играет опер: вроде бы мой чемоданчик ему приглянулся».
Клюев выпрямился и, словно что-то вспомнив, пошел обратно. Когда Клюев прошел мимо, парень зевнул и, выдержав дистанцию, двинулся следом.
«Не повезет так не повезет, нервозно подумал Клюев. Только хвоста мне не хватало».
Надо было срочно что-то предпринять.
Клюев повернул в переулок, чувствуя затылком, что парень не отстает. Тогда Клюев решился и, быстро зайдя в первый попавшийся подъезд, встал за дверью, достал пистолет. Через минуту послышались шаги. Потом они стихли, но дыхания своего преследователь скрыть не сумел.
Клюев стиснул зубы и выругался про себя. До отхода поезда оставалось пятнадцать минут.
Парень, пригнувшись, настороженно потянул на себя дверь, вошел, и тогда Клюев ударил его рукояткой по голове. Парень, даже не ойкнув, упал мешком на ступеньки.
Клюев втащил его за дверь, захлопнул парадное и, сильно волоча ногу, заковылял к вокзалу.
Сергей Вотинцев и Иван Мигунов по очереди и вместе выходили к каждому поезду и прохаживались по перрону Нижнеуральского вокзала. Чекистам хотелось лично взять Тихонова-Клюева, но поезда приходили и уходили, а он не появлялся. Это могло означать, что в Нижнеуральске у Тихонова-Клюева есть запасная явка, или он сумел выйти из города другим путем. О том, что они бы опознали резидента, чекисты не сомневались. Хотя фотография в личном деле Клюева была весьма низкого качества и многолетней давности, с помощью сотрудников сберкассы и соседей по квартире был составлен точный словесный портрет шпиона. Им располагали все оперативные работники госбезопасности.
Поезду «Омск Москва» дали отправление, и Вотинцев привычно глянул на вокзальные часы. Было девятнадцать ноль пять.
Неужели впустую проторчим? буркнул Мигунов. Вот будет досада!
Все может быть, не слишком уверенно произнес Сергей и почесал лоб. Главное, чтобы он мимо нас не пролез.
Стоп! вдруг встрепенулся Мигунов. Смотри!
По другому концу перрона быстро, неровным шагом шел мужчина с чемоданчиком. Он был еще далеко, чтобы было можно разглядеть его лицо, а поезд уже тронулся. Мужчина помахал проводнице и где-то в начале состава неуклюже взобрался в тамбур. Поезд набирал скорость.
Клюев! Давай за ним! сказал Мигунов. Прыгаем!
А если не он? уже на бегу отозвался Сергей. Оставайся здесь продолжать наблюдение и дай знать нашим!
Он бежал рядом с поездом и, дотянувшись до поручня, сумел заскочить на подножку последнего вагона.
Прыгают тут, недовольно проворчала проводница с усталым и выпачканным сажей лицом. Мало вас на войне гибнет, так еще под колеса захотелось.
Ладно, хозяюшка, примирительно бросил лейтенант, пытаясь прошмыгнуть мимо нее. Бывает. Вопрос жизни.
Не ладнай, властно сказала проводница, а билет давай!
В вагоне ехало много солдат. Видимо, из госпиталей снова на войну. Танкист с обожженным, но уже поджившим лицом задумчиво играл на баяне.
Попутчики по тесному купе смотрели в окно на отвесные скалы, местами прикрытые лесом, а Клюев, закрыв глаза, сделал вид, что дремлет.