Вполне разделяю ваше мнение. И вы заключаете из этого, любезный сеньор коррехидор
Я заключаю, дон Хесус, что положение наше опасно, очень опасно, даже может привести к катастрофе.
И я это полагаю, но мне приятно было бы услышать, как, по вашему мнению, нам следует поступить теперь.
Я вижу один только выход из западни.
А именно?
На время, по крайней мере, совсем прекратить нашу деятельность и ловко направить подозрения на других лиц, которые таким образом поплатятся за все вместо нас. В сущности, это устроить не трудно.
Но и не так легко, как вы думаете.
Почему же, дон Хесус?
Господи! Да по той простой причине, что все так или иначе занимаются запрещенным торгом в Панаме, ведь ни для кого это не тайна, и дон Рамон де Ла Крус знает об этом не хуже кого-либо, вот потому-то я и думаю, что, обратившись к нам, он имел особую на то причину, и кто знает, не лучше ли дон Рамон снабжен сведениями на наш счет, чем заблагорассудил выказать вам?
К тому же, прибавил капитан, ваша выдумка с индейцами, которую вы считаете такой искусной и хитрой, просто глупость и страшная ошибка.
Капитан!
Да, сеньор, повторяю, глупость и страшная ошибка! Дон Рамон де Ла Крус далеко не олух, он сунул себе в карман наши пятнадцать тысяч пиастров, но разгадал проделку, как Бог
свят! С помощью этой вашей гениальной выдумки он узнал все, что ему было нужно, и будьте уверены он не преминет воспользоваться этими сведениями. Благодаря вашей трусости его подозрения, если они прежде существовали, превратились в уверенность, и скоро вы увидите последствия ваших гениальных соображений.
Если только мы не пресечем зла в самом корне и немедленно!
Я был бы рад этому, сеньор, и чем скорее, тем лучше.
Выслушайте меня внимательно, дон Кристобаль, ни одного слова не пропустите мимо ушей, дело чрезвычайно важно.
Слушаю во все уши.
Послезавтра около полудня я прибуду в Панаму со своей дочерью Флорой, капитаном Сандовалем и несколькими слугами.
Как прибудете в Панаму?
В эту же ночь я вернусь на асиенду, понимаете?
Ровным счетом ничего, но все-таки продолжайте.
Я остановлюсь в своем доме на Пласа-Майор, где все будет готово для моего приезда.
Не лучше ли вам было бы остановиться здесь?
Ну, видно, что вы меня вовсе не понимаете; постараюсь говорить яснее, если возможно.
Очень был бы признателен вам за это, весьма важно, чтобы я понял вас хорошо, иначе не смогу удачно содействовать.
Втолковать будет трудно, побурчал капитан, посмеиваясь по своему обыкновению.
Вчера после землетрясения, продолжал дон Хесус, которое, вероятно, почувствовали и здесь
Действительно, сеньор, несколько ударов были ощутимы, но благодаря милосердному заступничеству Пресвятой Девы Марии нам не приходится оплакивать ни одного несчастья.
Тем лучше Итак, после землетрясения ко мне на асиенду прибыл путешественник со слугой и проводником-индейцем и попросил приюта. Разумеется, я принял гостя с полным радушием.
До сих пор я не вижу
Этот путешественник один из знатнейших вельмож при испанском дворе; он едет сюда и должен быть в городе завтра, так как уехал из асиенды сегодня утром на рассвете.
Ага!
О его прибытии давно уже оповещен губернатор.
Как же зовут этого путешественника?
Дон Фернандо Гарсиласо, граф де Кастель-Морено. Он племянник вице-короля Новой Испании и даже, если не ошибаюсь, немного сродни губернатору Кампече.
Этого вельможу действительно ждут с нетерпением, сеньор! Два дня назад в гавань вошла каравелла, доверху груженная одними его вещами.
Слушатели со значением переглянулись.
Но я не вижу еще, какое отношение начал было судья.
Подождите, сейчас дойду и до этого. Графу понадобилось снять дом, и я сдал ему свой.
Который?
Вот этот самый.
Как! Этот дом, который так удобен для нас?
Именно потому и сдал. Разве не решено, что мы, по крайней мере на время, должны прекратить нашу деятельность? Присутствие здесь графа де Кастель-Морено уничтожит все возможные подозрения относительно этого дома, которые могли возникнуть вследствие его уединенного положения. Кроме того, граф имеет большой вес, влияние его громадно; я поступил с ним так, что должен был внушить к себе доверие, он считает себя моим должником за оказанную ему услугу, знакомство с ним я буду поддерживать усердно, постараюсь втереться к нему в доверие, и это не будет трудно, так как он молод, кажется добр, благороден и совершенно неопытен. Разумеется, он станет нам покровительствовать, в случае нападения защитит нас, и нам нечего будет опасаться, держась его. Понимаете теперь?
Отлично понимаю, сеньор, вы прекрасно умеете устраивать дела!
К тому же, граф беден, продолжал асиендадо, он сам мне признался в этом. Кто знает, если искусно подойти к делу, не сумеем ли мы сделать из него не только друга, но и сообщника?
Вот мастерская шутка была бы, ей-Богу! вскричал судья в порыве восторга, но тотчас же, опомнившись, осенил себя крестным знамением и пробормотал благоговейно: Да простит мне Господь, что я произнес Его святое имя всуе!
Для достижения этой цели, которую я вовсе не считаю невозможной, продолжал дон Хесус, нужны осторожность и ловкость.