Надо собраться с мыслями, разработать версии и составить план расследования. Прежде всего проинформировать Лэнгли и действовать, решительно действовать. Он взялся за фломастер.
Разрешите? В дверях показался Роберт Панковиц.
Потом Кристенсен. После побега на родину сотрудников РС Ильинского и Овчинникова отозван в США, разжалован. Жирный минус.
Джеймс Кондон. Плюс.
Паар бесцветная личность. Минус.
Рассел Пул повышен до начальника отдела, затем шеф административного департамента и куратор службы безопасности. Жирный плюс
Добряк Джордж Ле Вайе, бесхребетный, слабовольный, спрятавший свое «я» за громадными линзами в старомодной оправе. Неудачник. Минус.
И, наконец, он, Ричард Каммингс. Обнадеживающая тенденция получить плюс. Но эту оценку, однако, ему вынесут последующие события. А ситуация крайне неопределенная. Да к тому же слишком много людей, так или иначе связанных с радиостанцией, с совершенно различными и подчас противоположными мотивами и суждениями потянутся к фломастеру, чтобы поставить плюс или минус.
Разрешите? Роберт Панковиц второй раз пытался напомнить о себе.
Ричард жестом пригласил его войти. Сделал многозначительную паузу.
Вы, надеюсь, понимаете, Панковиц, какая вина ложится на вас за всё случившееся? Где ваша охрана? Куда смотрели? Где в это время был полицейский наряд с собаками? Пивом утоляли жажду? И собаки тоже? А ваша хваленая система сигнализации? «Муха не пролетит незамеченной!» Пролетела, да еще десять кило пластиковой взрывчатки на своем брюшке пронесла. Не много ли?
Господин Каммингс, Роберт был подавлен и не находил себе места, всё вроде бы предусмотрено. Кирпичный забор, металлические сетки с колючей проволокой. Строгий пропускной режим. Ночью усиленная охрана, вооруженная автоматами и пистолетами, для связи нарядов между собой карманные радиопередатчики. Это по периметру. Внутри радиоцентра также общий строгий режим, взаимная слежка друг за другом, каждый сотрудник, покидая рабочее место, обязан предупредить коллег, куда и зачем он идет. Ограничения на вынос печатных материалов для работы дома. Проверка предметов и вещей, вносимых с собой, вплоть до портфелей и сумок. Плюс учет всех заявлений об отпуске, связанных с выездами за пределы ФРГ и особенно в восточные страны. А наш внутренний контроль персонала?! Наконец, перлюстрация корреспонденции, подслушивание телефонных разговоров, надзор за частными квартирами сотрудников Ну, что ещё надо?
В такой густой сетке просто невозможно проскочить незамеченным. Невозможно. Шапок-невидимок ещё не изобрели, насколько мне известно.
К чему клонишь?
С охраной разберусь. Каждый даст свой отчет: где он находился и что делал с 21 часа до 21.45. Но я уверен, что это дело рук наших сотрудников. Либо действовали внешние силы, имеющие высокопоставленного информатора на радиостанции, знающего расставленные нами сети, а также, возможно, пока невидимые прорехи в них. Я бы начал со своих. Они ведь грызутся между собой как собаки.
Хорошо, Роберт. В этом что-то есть. Ты садись, садись. Ричард раскурил трубку, обдумывая версию Панковица. Сладковатый дым «Мак-Баррена» действовал расслабляюще, клонил ко сну. Сейчас бы он предпочел бодрящий табак типа «Голд лейбел», но его под рукой не было. Пойди к себе и напиши подробную объяснительную, добавь свои выводы и соображения. Затем попрошу тебя проанализировать в бюро пропусков: кто посещал радиостанцию в течение месяца, просмотри записи в журналах о всех подозрительных или малопонятных случаях, происшествиях на объекте, возможные факты появления чужих машин на нашей стоянке. Все за истекший месяц. Утром доложишь.
«Интересно, как реагируют в Лэнгли на мои срочные депеши о взрыве? Наверное, переваривают. Как бы несварение желудка не получили. Такое случается не часто. Политическое дело. Наверняка вступят в действие большие люди. Тогда начнется непредсказуемое. В Бонне резидент Томас Полгар будет ждать инструкций, осторожничать. «Группа-66», военная контрразведка США в Западной Германии люди дела. Завтра будут здесь. Слетятся многие, как на спектакль. Журналисты. Ах да: прессу я как-то выпустил из виду».
Ирми, зайдите ко мне.
Да, господин Каммингс.
Наших коллег на Кёнигенштрассе, 5 мы оповестили?
По этому адресу помещалось генконсульство США, под крышей которого функционировала подрезидентура ЦРУ.
Конечно, послали нарочного. Взрывная волна там, правда, побывала несколько раньше. Стекла на окнах верхних этажей не выдержали.
Ричард криво ухмыльнулся.
Ты можешь быть серьезной? По крайней мере в такой момент.
Да, господин Каммингс.
Завтра будет трудный день. Нагрянут журналисты. Пронырливые бестии. Надо, чтоб кто-то занялся ими.
Лучше Редлиха никому не справиться. Сам он побывал под журналистской крышей в Австрии, Польше и Чехословакии. С тех пор дружит с журналистами, имеет, я слышала, своих людей в некоторых западногерманских газетах Эмиль Болтен из «Генераль анцайгер», Карл-Густав Штрём из «Вельт», кто-то из «Франкфуртер альгемайне цайтунг». Редлих знает, кого можно допустить сюда. Да к тому же это его бизнес по части отдела внешних сношений.