Кофе уже остыл.
Ну и что?
Дорогая, пить холодный кофе все равно что целоваться с дурой.
Ну, я же не дура. Или дура? Ирми легонько колотила его по ребрам. Ричарда разбирал смех.
Ирми, дорогая, ну перестань, не переношу щекотки. Ну, хватит
Резкий звонок телефона. Повторяющиеся надрывные сигналы. Они оба в оцепенении смотрели на аппарат. Ричард включил свет. 22.00. Снял трубку.
Господин Каммингс? Говорит Фольман, политический отдел прокуратуры Мюнхена.
Странно, с чего это он так официален. С Фольманом Ричард часто встречался по делам службы, и они были на «ты».
Слушаю, коллега Фольман. Ричард попытался смягчить официальный тон чиновника. Я здесь работаю встречаюсь с человеком
Понимаю, коллега Каммингс.
В этом «понимаю» Ричард почувствовал и насмешку, и иронию. Фольман не только знал, где он находился, но и прекрасно осведомлен, почему и с кем. Построил логическую цепочку: хозяин отеля Роше Фольман. Четко взаимодействуют. Да и этот номер, видимо, они прослушивают. Интересно, как давно?
Понимаю, коллега Каммингс, повторил Фольман, но должен вас и вашего собеседника огорчить
Что случилось? В Мюнхене приземлились инопланетяне? Или Иисус Христос позвонил в полицай-президиум?
Гораздо хуже. Четверть часа назад на радиостанции произошел взрыв. Вы понимаете? Имеются пострадавшие. По оценке моих людей, там было не менее десяти килограммов пластиковой взрывчатки. Есть опасения, что и в другом крыле, возможно, заложен такой же сюрприз Вы меня слышите? Почему молчите?
И, видимо, поняв состояние Ричарда, Фольман смягчился:
Желаю быстрого и успешного расследования, мистер Каммингс.
Каммингс импульсивно рванулся к двери.
Куда? В таком виде? Голос Ирми остановил его.
Он выругался. Его охватила ярость оттого, что эта хохотушка свидетель его растерянности и беспомощности. Наконец он выбежал на улицу. Ни одной, как назло, машины. Ричард нырнул во тьму Английского парка и побежал сколько было сил. Как изменилась вдруг вся природа. Всё выглядело враждебным и таинственным. За каждым поворотом могли оказаться злоумышленники. То, что они после взрыва укрылись в этом парке, было для него вполне очевидным. «Глупо получилось. Это тебе расплата за рандеву, за любовные утехи в «Хоутел-Пеншн ОККАМ». Как все глупо», распекал он себя.
Первое, что увидел Ричард, машины «Скорой помощи», кордон сотрудников баварской полиции, поблескивающие каски пожарников. В левом крыле, примыкающем к парку, зияла дыра, как будто сквозь здание прошел танк «леопард». Висели балки, горели провода, из развороченных труб то ли водопровода, то ли канализации шла вода. В воздухе пахло нечистотами и гарью «Затхлый клоповник», вспомнил он. С удовлетворением отметил, что вся его команда в сборе. Навстречу шел Курт Шмидт с шефом полицейского участка Северный Мюнхен Швабинг.
Картина получается такая, коротко доложил Шмидт. Взрывом уничтожена телефонная станция и сильно повреждено чешское отделение редакции. В момент взрыва там находились редактор Рудольф Скукалец, его секретарша Марин Пульда и диктор Иозеф Анталиц. Всего в здании, мы установили, было человек тридцать. Вторая смена. Серьезные ранения получила секретарша Скукалеца, но её жизнь вне опасности. Ранена также сотрудница телефонной станции Рут Эберле.
Хотел бы уточнить, полицейский чин со свойственным ему педантизмом оперировал цифрами. Пострадало восемь человек, три сотрудника чешской редакции получили серьезные ранения и доставлены в госпиталь. От взрывной волны, распространившейся на 350 метров, пострадало 4 наших гражданина. Я уже не говорю о выбитых из окон стеклах в прилегающих домах.
Ясно.
Ваши собственные соображения: кто? почему? как?
Трудно сказать, господин Каммингс. Мы не получали никаких сигналов или угроз взорвать ваш объект. Пожалуй, это дело рук политических экстремистов. Взрывное устройство, думаю, было заложено с внешней стороны восточного крыла, которое, насколько мне известно, не охраняется и выходит в Английский парк. Это первое, что приходит на ум. А как все было на самом деле, выяснять, видимо, вам.
Глаза всех присутствующих были обращены на него. Ну, что ж, пробил его час. Сейчас он должен показать, доказать всем и немцам, и своим с радиостанции, ну и тем, что за океаном, на что он способен. Должен или утвердиться, или исчезнуть как некомпетентный в вопросах безопасности человек. Вдруг внутренне ощутил, как все его друзья и недруги, информаторы и люди управления безопасности, негласные осведомители БНД, а также его коллеги здесь, в Мюнхене, в Бонне, и там, в Вашингтоне, Нью-Йорке, все ждут его первых, да и последующих шагов. В какую сторону потянет «Бульдозер» и насколько строг и наблюдателен будет «Надсмотрщик». Ну, Ричард, сделай свой первый ход.
Так, Штраус, я прошу вас обойти все прилегающие дома и опросить жителей: кто что видел или слышал до, во время и после взрыва. Ясно?
Может быть, отложим до утра? Поздний час. Люди ложатся спать
Будем работать всю ночь, Рудольф. Помни, каждый потерянный нами час работает на преступников. Да и думаю, что после такого фейерверка и сквозняка наши соседи не скоро улягутся. Ты, Курт, отправляйся в госпиталь. Попробуй переговорить с ранеными и пострадавшими: что видели, что слышали, что думают о тех, кто, возможно, причастен к акции. Если что у вас обоих будет срочное, звоните мне в кабинет. Буду там до утра. А теперь Панковица ко мне. И Ричард отправился к себе в «бункер».