«Семь к трем» подумал он. Ужасные шансы.
Он подкрался к двери в дальней стене, все еще держа метлу в руке. Это было не оружие, но его длина означала, что он мог бы уложить другого воина до неизбежного удара клинком. Обильные малиновые капли на полу подсказали ему, что как минимум один человек ранен. «Пусть это будет воин», попросил Тулл, со все возрастающим страхом задаваясь вопросом, не опоздал ли он. Войдя в проход, он насчитал семь дверных проемов, по три с каждой стороны, и последний в конце. Еще один труп, воина, свернулся клубочком в десяти шагах от него. Не увидев за ним следов крови, Тулл сделал вывод, что истек кровью он. «Теперь шесть к трем все еще плохие шансы» подумал он. Шум боя, теперь намного громче, казалось, исходил из дальнего конца прохода. Ближайшие к Туллу две двери были закрыты, и, надеясь, что за ними никого нет, он поспешил по коридору. Еще две закрытые двери следующие две оставили ему выбор из трех. Все были открыты, и он еще не мог различить, заняты ли какие-нибудь из них.
Дегмар! Приведите Дегмара! крикнул кто-то по-германски из комнаты в конце прохода. Затем последовал звук приближающихся шагов.
Тулл перешел на плавный бег. Вполне вероятно, что все воины были вместе он должен был на это надеяться. Чтобы сохранить элемент неожиданности, он должен был пройти через открытые двери и добраться до последнего дверного проема первым. Молодость была не на его стороне, и он молился о том, чтобы быть ближе, чем тот, кто придет за Дегмаром. Десять шагов, затем пятнадцать и двадцать, и Тулл уже стоял рядом с приоткрытой дверью, стоя со стороны петель. Быстро и тихо, как только мог,
в тот день, господин, сказал Тулл.
Я рад, что ты это сделал, с чувством ответил Германик. А как ты думаешь, куда подевались два других ублюдка?
Глина терлась о глину, рядом раздался громкий скрежещущий звук.
Сбитый с толку Германик обернулся. Тулл тоже развернулся, с подозрением глядя на амфоры справа от них. Прежде чем он полностью осознал, что происходит, одна из них начала падать; за ней последовали вторая и третья. Страх вспыхнул в его животе. Любой сосуд имел вес и силу, чтобы сломать позвоночник человека; большее количество могло убить.
Опустив левое плечо и обхватив рукой испуганного Германика, Тулл повел их к лежащему ничком преторианцу и боковой стене комнаты. С могучим грохотом в коридор упали три амфоры, опрокинутые оставшимися воинами. На мгновение воцарилась потрясенная тишина, пока обе стороны смотрели друг на друга через щель, а затем один воин попытался метнуть свое копье в Германика.
Снова Тулл грубо схватил генерала, повалив его на пол, под защиту амфор, которые все еще стояли. Воздух зашевелился, когда копье пронеслось мимо; полетели искры, когда оно врезался в сосуд сзади и упало на плитку.
Тулл уже собирался потянуться за ним, когда в другом коридоре послышались шаркающие шаги, и он остановился как вкопанный, его сердце бешено колотилось. Будут ли воины карабкаться, чтобы атаковать, или попытаются опрокинуть больше массивных амфор? Последний вариант был безопаснее и, следовательно, более вероятным, решил он, но в эту игру могли играть двое. Он прижался губами к уху Германика и, изображая толчок, прошептал Помогите мне, господин.
Германик мрачно кивнул ему в знак согласия, и они вместе встали. Тулл отложил меч. Вблизи рядов сосудов их не могли увидеть воины, которые, казалось, перестали двигаться. Их цель стала ясна, когда ближайшая к Туллу амфора слегка закачалась. Вот эта, господин, прошипел он, упираясь в нее руками и напрягаясь. Германик встал рядом и сделал то же самое.
По моей команде, господин, сказал Тулл, в его голосе звенела настойчивость. Один, два, три!
Они одновременно толкнули, страх придал им дополнительных сил.
Ответного толчка не последовало, подумал впоследствии Тулл, а это означало, что они, должно быть, действовали на мгновение раньше своих врагов. Со скрежетом раскидывая сосуды по сторонам, амфора наклонилась, а затем упала, увлекая за собой еще одну. Они ударились об пол с грохотом, подобным раскату грома. Поднялась пыль и раздался мучительный крик, похожий на крик кролика, попавшего в силки.
Мы поймали одного, господин. Тулл ухмылялся, поднимая брошенное в них мгновение назад копье. Быстрый взгляд в щель между коридорами показал испуганное бородатое лицо. Даже с близкого расстояния Тулл не был копейщиком, поэтому он заорал Давай, собака!
Остатки решимости воина рухнули, и он ушел, его ботинки шлепали по полу.
Германик сделал глубокий вдох, успокаиваясь, но Тулл не ослабил бдительности. Было бы глупо умереть из-за того, что он неправильно рассчитал количество их врагов. Будьте добры, оставайтесь там, господин, пробормотал он. Германик начал протестовать, и Тулл сказал тоном, не терпящим возражений Возможно, они не все ушли, господин. Сменив копье на меч, он наклонился в пространство, оставленное упавшими амфорами. Воин кричащий кролик уставился на него широко раскрытыми глазами из-под сосуда, пригвоздившего его к полу.
«Он никуда не денется» подумал Тулл. Если повезет, он продержится достаточно долго, чтобы его допросили. Вернув свое внимание к коридору, Тулл медленно направился к центральному проходу с мечом наготове. Странное возбуждение охватило его теперь страх все еще был его частью, но в его венах также билась радость, безумная радость, которая приходит к человеку, когда он смотрел смерти в глаза вблизи и выжил, чтобы рассказать эту историю.