Большинство из нас часто делали это в течение вечера. Малловенд щедрый хозяин, его пиво никогда не переставало литься рекой. Арминий знал, что собирался сказать Гервас. Как и Мело кинжал у него был наготове. Арминий остановил его предупреждающим взглядом. Дай угадаю. Он заметил Герульфа?
Гервас нахмурился еще сильнее. Думаю, да, но что заставило тебя предположить это?
Арминий небрежно пожал плечами.
Старик увидел, как кто-то, похожий на Мело, вышел из длинного дома Малловенда и подкрался к нему сзади. Зажав ему рот рукой, нападавший затолкал его в проем между домами. Гервас посмотрел на Арминия и огляделся в поисках Мело, который по-кошачьи отодвинулся дальше в тень.
Ты думаешь, что Герульфа похитили и убили? спросил Арминий с ложной заботливостью.
Да, именно так это выглядело.
Это ведь мог быть кто-то, подшутивший над другом? Воины всегда глупо разыгрывают друг с друга, устраивают драки, борьбу и так далее.
Я так не думаю. Седобородый испугался, но, видишь ли, задержался, выглядывая из своей почти закрытой двери. Вскоре после этого он увидел, как фигура вернулась в длинный дом Малловенда. Свет изнутри упал на лицо человека, когда он вошел. Голос Герваса слегка дрожал, когда он сказал:
Это был Мело, он клялся.
Сомневаюсь, что Седобородый мог опознать собственного сына с десяти шагов, не говоря уже о ком-то, кого он не знал на гораздо большем расстоянии, возразил Арминий, используя всю свою харизму. Должно быть, ему было достаточно трудно добраться от кровати к двери и обратно, не упав.
На следующий день он наблюдал, как Мело разговаривает с Малловендом. Он был уверен, в том, кого видел. В голосе Герваса была упрямая нотка.
Зачем Мело убивать Герульфа?
Ты можешь ответить на этот вопрос. Гервас не смотрел на Арминия, пока говорил.
Ну же, сказал Арминий, скрывая ярость. Это правда, что Герульф не любил меня и Мело, но чтобы один из нас опустился до убийства? Это слишком. Он устремил на Герваса широко распахнутые убедительные глаза.
Седобородый был уверен, что это Мело убил его!
Арминий изобразил обаятельную улыбку. Даже если во второй раз он увидел Мело, что с того? В какой-то момент вечером Мело вернулся в дом, где нас поселили, за бурдюком хорошего вина. Я хотел поделиться им с Малловендом. Возможно, Седобородый, упокой его душу Донар, заметил Мело, когда тот возвращался.
Через мгновение взгляд Герваса опустился. Да, я полагаю, ты прав.
Герульф был хорошим человеком, его потеря, должно быть, до сих пор тебя огорчает, сказал Арминий, подумав: «Хорошо, что я избавился от этого придурка». «Теперь пусть этот юноша поверит мне, иначе Мело придется втоптать в грязь и его».
Да, пробормотал Гервас.
Арминий позволил пройти дюжине ударов сердца, прежде чем сказать:
Лучше выдвигайся сейчас. Твоя миссия займет не менее двух часов, а луна уже прошла свой зенит. На рассвете тебе не следует приближаться к римским лагерям.
Мело выбрал этот момент, чтобы вернуться с печальным выражением лица. Мой кишечник в плохом состоянии, могу вам сказать. Что я пропустил?
Только последние детали того, что я скажу римлянам, сказал Гервас, бросив на Арминия умоляющий взгляд, который просил его хранить молчание.
Донар ведет тебя, сказал Арминий, когда Гервас ушел прочь.
Он поверил тебе? прошептал Мело.
По большей части да, но некоторые сомнения остались.
Тогда мне лучше держать ухо востро. Будут проблемы, если он начнет изливать свою теорию в уши других людей.
В данный момент у нас есть больше поводов для беспокойства, чем он, сказал Арминий. Он одарил Мело понимающим взглядом. Если уж на то пошло, избавиться от него будет не труднее, чем от Герульфа.
Глава XVIII
наместника, но, если был хоть какой-то шанс на то, что он останется неузнанным, он должен был скрыть свое лицо.
Полагаю, другого пути нет. Голос Германика выдавал его нежелание.
Боюсь, что нет, господин. Вас знает каждый человек в лагере.
Верно, Германик наконец подчинился.
Благодаря позднему часу улицы были почти пусты, но вокруг многих палаток продолжалась активность. Яркая луна над головой светила достаточно ярко, чтобы можно было различить положение каждой когорты и ряды палаток каждой центурии. Стремясь подслушать, Германик вскоре подошел к одной стороне дороги.
Мы могли бы пройти к позициям вспомогательных войск этим путем, господин, предложил Тулл. Можете послушать болтовню, пока мы идем.
Эти солдаты из Двадцатого, не так ли?
Тулл бросил взгляд на ближайший штандарт. Да, господин.
У них мало причин любить меня.
Из-за мятежа, господин?
Да. В глазах Германика не было сожаления. Не было другого способа положить этому конец, что бы они ни думали. Если бы с нарушителями спокойствия не разобрались, проблема загноилась бы, как незаживающая рана.
Кровавое завершения мятежа легионеров привело к гибели сотен людей, виновных и невиновных, в лагерях вдоль Ренуса. Тулл сыграл свою роль в восстановлении мира в Ветере, и кровавые воспоминания о том времени иногда всплывали в его снах, это был единственный случай, когда он был вынужден обратить клинок против своих. И все же почти восемнадцать месяцев спустя он тоже не мог придумать быстрой и эффективной альтернативы, которая подавила бы мятеж.