Да. Даже я могу устать от таверн и постоялых дворов, постоялых дворов и таверн, ответил Метилий. Бордели это другое дело. Я бы посещал один из них каждый день, если бы мог себе это позволить.
Пизон усмехнулся. Он тоже посещал бордели поселения, но не так часто, как Метилий, чье худощавое телосложение, безобидное выражение лица и ямочки на щеках выдавали его огромный сексуальный аппетит. У тебя было бы больше денег, если бы ты хорошо играл в кости. Я уже предлагал научить тебя
Метилий оборвал его. Я не любитель игр или ставок ты же знаешь меня, когда дело доходит до оценки шансов».
Пизон пожал плечами. Если передумаешь, просто спроси.
Этого никогда не случится, сказал Метилий, подтолкнув его.
Пизон отпрянул, радуясь присутствию Метилия. Его предыдущим лучшим другом был Вителлий, еще один из ветеранов Тулла, но он был убит во время прошлогодней кампании. Это была глупая и ненужная смерть, размышлял Пизон, точно так же как не повезло другому его хорошему товарищу, Саксе. После их смерти связь между ним, Метилием и остальной частью их палатки еще больше укрепилась. Вскоре она должна будет подвергнуться испытанию, так как огромная армия, собравшаяся за северной стеной лагеря, была почти готова пересечь реку.
Эй, брат, крикнул Пизон, обращаясь к лысеющему солдату с полной плетеной корзиной на боку. Ты был занят.
Лысый не сводил глаз со своей лески. Что касается линя и карпа, то же самое и для сома. Лещ покрупнее по два асса. Такой здоровенный ублюдок как щука обойдется вам в сестерций. Понадобилась целая вечность, чтобы вытащить ее.
Используя ветку орешника, которую он захватил с собой чтобы нести покупки, Пизон порылся в добыче Лысого. Что тебе нравится?' спросил он Метилия.
Я не готовлю, так что мне все равно, весело сказал Метилий. Но не сом. На вкус они как тина.
Жители дна все одинаковы, согласился Пизон. Он посмотрел на Лысого. Сколько за шесть линей?
Шесть ассов, последовал едкий ответ.
Я покупаю полдюжины, запротестовал Пизон. Четыре асса.
Пять.
Четыре.
Идет. Впервые Лысый посмотрел на них. Он смотрел, как Пизон протыкал своей палкой жабры шести линей; затем он протянул руку. То, что можно было принять за улыбку, скользнуло по его лицу, когда монеты Пизона звякнули в его ладони. Благодарю.
Ты часто здесь бываешь? спросил Пизон.
Если погода такая же как сейчас, и я не на дежурстве, то да. Это прекрасное место, чтобы скоротать несколько часов, не в последнюю очередь потому, что мы собираемся провести месяцы на дальнем берегу, рискуя своей гребаной жизнью. Лысый провел рукой слева направо, охватывая зеленые, обсаженные деревьями острова посреди реки, обилие птиц и быстротекущую воду. Красиво,
а?
Я полагаю. Пизон бросил суровый взгляд на дальний берег. Ты видишь много жителей?
Иногда, когда нет речных патрулей. Более смелые выходят на лодках, делая вид, что ловят рыбу, но их глаза-ласки всегда устремлены на нас и на форт. Они знают, что мы идем за ними. Раздался металлический звук, когда Лысый хлопнул по траве рядом с собой, где лежал его меч. Я и другие завсегдатаи носим их всегда с собой. На всякий случай.
Мудрый ход, сказал Пизон. Для солдат в свободное от службы время, было необычно носить с собой нечто большее, чем кинжал, но он не мог спорить с рассуждениями Лысого. «И все же после зимнего покушения на Германика все было тихо», подумал он. Должны ли мы сделать то же самое, Метилий?
Скоро мне придется таскать мой проклятый гладий везде, днем и ночью, проворчал Метилий. Я не собираюсь носить его и в свободное от службы время.
Да. Лысый слишком осторожничал, сказал себе Пизон. Ну давай же. Посмотрим, как идут корабли, а потом вернемся.
Попрощавшись с Лысым, они продолжили свой путь к новому причалу, который лежал под фортом. Рядом с поселением была пристань, но огромное количество судов, необходимых для кампании этого года, привело к тому, что рядом с лагерем было построено второе сооружение. За зимние месяцы там было построено множество военных транспортов, и работа продолжалась. Ходили слухи, что Германик заказал в общей сложности почти тысячу. Пизон часто молился, чтобы его подразделение не попало в число тех, кто отправится в Германию морем. Его желудок сжался при воспоминании о неприятном путешествии, которое он и его товарищи пережили в прошлом году.
Решив, что ему сопутствует удача, и ему будет приказано идти на вражескую территорию, он изучил ближайшие корабли, пришвартованные рядами, выступающими в потоке. Над носом каждого из них выгибалась резная деревянная голова птицы, а сзади располагалась открытая каюта капитана. Длинные, изящные и гладкие, они имели один ряд весел, по пятнадцать-двадцать на борт, одно рулевое весло и центральный парус. На борт могли поместиться от одной до двух центурий, в зависимости от их длины.
Они выглядят достаточно мореходными, сказал Пизон, пытаясь говорить уверенно. Но, если Фортуна будет добра к нам, нам никогда не придется их испытывать.
Я с тобой, брат, сказал Метилий, сплюнув. Дай мне твердую почву под ногами в любой день.