А потом спешно засеменил прочь, даже не пуская за спину запоздалые угрозы.
Гванук опустил глаза. Потом убрал руку с кинжала. Выдохнул и припустил по своим делам. Хотя, нельзя сказать, что встреча прошла для него бесследно. Легкая красная пелена гнева так и застилала его взор всё то время, что он носился по замку, разыскивая полковников. За Аритой даже за стену пришлось идти. Усталый, как собака, он направился к своей комнатке, чтобы отдохнуть до совещания штаба
И у дверей наткнулся на жирного Ивату!
Тот уже переоделся, новый халат выглядел гораздо скромнее, но всё равно очень дорогой. Толстяк держал руки в широких рукавах (уж не нож ли прячет? подумал адъютант) и, завидев хозяина комнаты, степенно поклонился.
Почтенный О Гванук, начал он с улыбкой, в искренность которой не поверит и ребенок. Я пришел сюда, чтобы завершить незавершенное Я о нашей ссоре.
Ну, моментально набычился юноша, хотя, в глубине души уже не чувствовал былой ярости.
Может, зайдем?
Гванук, ничего не понимая, открыл дверь и впустил толстяка внутрь комнаты. Прошел следом.
Я помолился милостивому Будде, и тот вразумил меня, толстяк на удивление ловко сел, заправив под себя ноги. Мой сегодняшний гнев был греховным, и я желаю очистить свою карму. Приношу тебе свои извинения, О Гванук. Прошу, прими их. И прими вот это.
Ловким движением писарь высвободил руки из рукавов. На его ладонях покоился футляр, обтянутый какой-то необычной кожей со сложным рисунком.
«Струсил, толстяк» Гванук с трудом сдержал кривую усмешку. Как же жалко выглядит этот огромный Ивата, испугавшийся какого-то маленького слугу! Еще и подкупает его
Что это? спросил адъютант, не спеша брать в руки подарок.
Я подумал, что жить в дали от родины непросто. И всегда приятно почувствовать ее рядом. Это свиток с пхэгван сосолями поучительными историями твоего народа. Тут два сборника, оба написаны твоим соотечественником Поханом. Возможно, чтение этих историй сделают твою жизнь в нашей стране немного приятнее.
Растерявшийся Гванук принял футлярчик. Надо же Кажется, Даичи Ивата и впрямь старался, когда выбирал подношение.
А ты их читал? Интересно? юноша даже не знал, как теперь продолжать разговор.
О да! Похан Прости, конечно, мне не стоило называть прозвище! Чхве Джа мастер слова. Мне вообще нравится у вас этот жанр пхэгван сосоль. Нравится гораздо больше стихов.
«Он, ниппонец, читал чосонского писателя, а я нет, Гвануку вдруг стало стыдно, а футляр в руках резко потяжелел. И, наверное, не прочту».
Дело в том, что бывший мелкий служка не умел читать. Ни ханчу, ни иные знаки. Он еле-еле выучил знаки генерала Ли, запомнил несколько десятков ниппонских знаков. Учить еще и ханчу? Нет! Так можно и с ума сойти. Да и, похоже, не вернутся они уже в Чосон
А почему это тебе наша поэзия не нравится? зло спросил Гванук опять, чтобы хоть что-то сказать. И не растерять
Наличие такой фигуры уже радикально меняло ход партии.
«Это я. И мне надо как-то перевернуться. Надо закрутить это восстание вокруг себя, отбросив ненужное знамя Южного двора. Только спешить с этим нельзя. Нужно хорошенечко всех втянуть в мятеж. Показать, с одной стороны, выгоды от победы, а с другой все пагубные последствия поражения. А потом перевернуться».
От последней мысли «Ли Чжонму» улыбнулся. Пока у него было мыслей, как именно это провернуть но идея появится! Надо только дать ей время.
«Какое счастье, что герцог Сёни, дает мне это время, вспомнил генерал отчет адъютанта. Ему бы стремительным маршем добить нас, а он тянет время. То ли боится (все-таки мы уже столько врагов покромсали). То ли, намеренно не спешит и намекает на что-то. Вот и Хисасе он не казнит, а держит живым для чего-то. Хотя, скорее всего, он просто хочет собрать такие бесчисленные войска, чтобы армия Южного двора убоялась и рассыпалась от одного вида. Что ж: пусть надеется на это!».
А пока ниппонский герцог надеется Армия Южного двора растет, укрепляется и готовится к новым свершениям.
Наполеон порылся в мешочке с фигурками и достал сразу шесть с одинаковым иероглифом. Шесть «генералов». Или «военачальников». Два медных, два серебряных и два золотых. Чу Угиль, Сон Чахун, Ким Ыльхва, Хван Сан, Ли Сунмон и Гото Арита. «Старый» генерал гордился, что смог отобрать, хоть, и разных, но весьма способных командиров. Хотя, вскоре перед его армией будут вставать новые задачи, а, значит, от них потребуются новые таланты.
«Кто же из вас медный, а кто золотой?» уставился он на фигурки.
Поначалу в самом большом восторге Наполеон был от Ли Сунмона. Умелый, авторитетный, хладнокровный. Всегда уверен в себе, отлично чувствует нить боя. Открыт для новых идей. У этого полковника практически не было минусов. Кроме одного. У нет амбиций. Он всё исполнит. Исполнит грамотно и творчески. А потом усядется у журчащего ручья и примется думать о вечном. Здесь такое любят.
Но без амбиций генерал не генерал.
Здоровяк Угиль, яростный Звезда тоже был его надеждой. Он настоящий вождь, за которым идут умирать. И довольно грамотный командир, что сочетается редко. Но в груди у Чу Угиля ревет непрекращающаяся буря, которая и сила его, и слабость. Когда громила следовал его воле, разделял ее не найти лучшего исполнителя. Но когда в Звезде просыпается собственная воля она может завести его в опасные места. Чу Угиля необходимо постоянно держать в жесткой узде, причем, так, чтобы он сам ее не замечал.