Через несколько месяцев
на судне появилась Жюли Жужу Дома.
Когда прежний штурман «Пингаррона» решил вступить во французский флот и сражаться с нацистами, капитан сошел на берег в Ницце, чтобы поискать ему замену, и там встретил смешливую девушку, пожелавшую войти в его команду. Будучи самой младшей дочерью в семье потомственных моряков, она утверждала, что судовождению научилась раньше, чем ходить. Правда, никто толком так и не понял, почему она решила стать членом их команды. Когда ее об этом спрашивали, она отговаривалась тем, что хотела убежать от войны и повидать мир, однако Алекс подозревал, что это не главная причина, и уж, во всяком случае, не единственная. Он был убежден, что девушка стремится убежать от чего-то или кого-то, кого боится гораздо больше, чем нацистов. И вероятно, он так никогда и не узнает, от кого или чего.
Так или иначе, после короткой беседы и первого трудного плавания до Пор-ла-Нувель, когда им пришлось пересекать в шторм Лионский залив по волнам пятиметровой высоты и под ветром скоростью более сорока узлов, Алекс понял пока она стоит у штурвала, судно в надежных руках.
И случилось то, чего никто не ожидал: двое столь разных людей, как Сесар и Жюли, прониклись друг к другу столь неожиданной и горячей симпатией, и уже через несколько месяцев после знакомства прямо на палубе судна, рассекавшего сияющие воды Эгейского моря, состоялась торжественная церемония бракосочетания, капитан Райли лично объявил их мужем и женой, а Джек и Марко выступили в роли самых уродливых в истории подружек невесты.
Возможно, как пытался объяснить этот феномен Джек, дело было в том, что оба они оказались в каком-то смысле беглецами: оба бежали от своего темного прошлого, рассказать о котором если и могли, то лишь другому такому же беглецу.
До сих пор этот трюк срабатывал, ответил Алекс, пожимая плечами при виде нерешительности механика именно он ловко управлял сложной системой веревок и шкивов, протянутых через все каюты, в результате чего из шести иллюминаторов одновременно высовывались шесть винтовок.
Нам необходимо настоящее оружие получше и побольше, заявил Маркович. Глупо доверять жизнь дымовым шашкам и крашеным палкам.
Алекс нахмурился; ему надоело в сотый раз спорить с Марко об одном и том же.
Тебя послушать, так мы должны вооружиться как «Бисмарк».
А что плохого в том, что мы будем защищены? спросил тот. На носу как раз есть место для установки двадцатимиллиметрового «Браунинга». И тогда не нужно будет беспокоиться...
Я сказал нет. Это каботажное судно, а не военный корабль.
Мы перевозим контрабандные грузы, поддержал наемника Сесар, понимая, что тот прав. А в море полно эсминцев и подводных лодок.
Вот как раз поэтому мы и должны оставаться безоружными, ответил Алекс, окидывая взглядом команду. Мы ходим под флагом Испании, которая, позвольте вам напомнить, сохраняет нейтралитет в войне. В этом и состоит главная наша защита. Как вы думаете, что произойдет, если какой-нибудь немецкий или английский корабль нас засечет и обнаружит на борту оружие? Чем нам тогда помогут пушки и станковые пулеметы? Он выдержал паузу, давая остальным возможность задуматься о последствиях. А кроме того, добавил он, многозначительно глядя на югослава, отсутствие оружия лучшая гарантия того, что мы не натворим глупостей.
А почему ты на меня так смотришь? спросил тот. Если ты имеешь в виду прошлую ночь, то я по-прежнему считаю, что нам следовало отправить в полет этих макаронников вместе с их гребаным рыбацким корытом.
Опершись локтями о стол, Алекс наклонился к самому лицу Марко, сидевшего напротив.
Ты прав, именно это я и имею в виду. В этом не было ни малейшей необходимости, а нам это лишь добавило бы проблем.
Они собирались сдать нас властям и смысться с нашими деньгами, проворчал наёмник. Тебе этого мало?
Старший помощник в ответ покачал головой.
А потопив их, ты бы вернул наши деньги? Достал бы со дна морского? Черт, ты бы хоть головой подумал! Нам нужен был товар мы его получили, ведь так? В конце концов, мы торговцы, а не убийцы.
О нет, возразил Марко, вставая из-за стола и тыча в них пальцем. Мы не торговцы. Мы контрабандисты. Самые обычные контрабандисты, и однажды...
И что однажды? спросил Джек, нахмурившись.
Однажды мы сильно пожалеем, что этого не сделали.
Возможно, согласился капитан, снова откидываясь на стуле. Но, тем не менее, это мое судно, и все здесь будет так, как я скажу. А если тебе это не нравится можешь забрать свои пожитки и сойти на берег в ближайшем порту.
Фыркнув, наемник поднялся, с грохотом отодвинув стул и, прихватив свою тарелку, направился в камбуз, где
принялся ее мыть, демонстративно повернувшись спиной к остальным.
Кто-нибудь может налить мне еще кофе? спросила Жюли певучим голоском, указывая на кофейник, до которого не могла дотянуться и стараясь, насколько возможно, разрядить обстановку.
Конечно, солнышко моё, немедленно откликнулся ее муж.
Кстати говоря, повернулся Алекс к португальцу, отхлебнув кофе, как там дела с машинами? Ты сумел починить фильтр?
Механик посмотрел на него с таким видом, словно тот спрашивал, может ли он устранить неполадки на космическом корабле.