Джек удивленно поднял брови.
Ни хрена не понимаю! бросил он, указывая на фотографию. Значит, вот это мы и должны достать со дна морского?
Именно это. А если прибор окажется в хорошем состоянии, добавил он, то здесь говорится, что мы получим дополнительное вознаграждение.
В хорошем состоянии? переспросил Джек, поморщившись. И что же, черт побери, это значит?
Понятия не имею. Единственное слово, которое мне здесь понятно это «вознаграждение», и, признаюсь, это мое любимое слово.
Не могу поверить, что этот загадочный предмет всего лишь печатная машинка! воскликнул старший помощник, не сводя глаз с фотографии, которую по-прежнему держал в руках Алекс.
Это должно быть что-то и впрямь уникальное, если за нее обещают целое состояние.
Не знаю, признался галисиец. Может, она золотая? Или клавиши у неё бриллиантовые?
Брось, Джек. Если это та самая штуковина, что на фото, то видно, что она из железа и дерева. Другое дело, что будь даже это машинка самого Господа Бога, на которой он печатал свои заповеди все равно она не стоит тех денег, которые нам за неё посулили.
Повар откинулся на спинку дивана, растянувшись среди многочисленных подушек.
Как бы то ни было... полагаю, не стоит беспокоиться, произнес он после минутного раздумья, отмахиваясь от проблемы, словно
от сигаретного дыма. Если координаты верны, то мы, при известном везении, сможем достать эту чертову штуку и разбогатеть так, что на всю жизнь хватит. Сможем купить любой остров в Тихом океане, населенный прекрасными полуобнаженными женщинами, его руки обрисовали в воздухе контуры воображаемой женской фигуры, где будем жить, не зная горя, пока не умрем от старости.
Это и есть главная цель твоей жизни? усмехнулся Алекс, кладя письмо на стол. Умереть глубоким стариком на далеком острове, в окружении полуголых женщин?
А ты можешь представить себе лучшую долю?
Развратник!
И в эту минуту, не успел Джек ответить, распахнулась дверь, и в кофейню ввалились пятеро легионеров в полевой форме. Сдвинутые набекрень береты, распахнутые на груди рубашки с короткими рукавами, огромные бакенбарды, руки, сплошь покрытые татуировками, и столь вызывающий вид, что и представить нельзя.
Алекс тоже обернулся, и вмиг вспомнил все жаркие бои, когда он стрелял и сам в любую минуту мог быть застреленным солдатами этого корпуса самого фанатичного во всей фашистской армии, какие ему доводилось встречать.
Какое-то время он растерянно смотрел на них; затем вновь отвернулся и занялся разложенными на столе бумагами.
Эй, черномазый! послышался у них за спиной злобный хриплый голос, а затем удар кулака по барной стойке. Бутылку вина, живо!
В ту же секунду появился перепуганный официант с открытой бутылкой вина без этикетки и пятью стаканами. Наполнив стаканы до краев, он предпочёл благоразумно убраться подальше, оставив бутылку на столе.
Тогда предводитель группы с нашивками сержанта поднял стакан и потребовал, чтобы все посетители кофейни выпили вместе с ним.
За наш легион! провозгласил он. За Каудильо! Да здравствует Франко! Да здравствует Испания!
Его дружки с восторгом принялись выкрикивать лозунги; остальные посетители кофейни тоже сделали вид, что поддерживают тост, хотя и с меньшим энтузиазмом.
Алекс и Джек, сидящие в дальнем углу, сделали вид, будто заняты своими делами, надеясь, что буяны их не заметят.
К сожалению, их надежды не оправдались.
Держа в руке недопитый стакан, легионер молча застыл, злобно глядя на двух интербригадовцев.
Эй, вы! рявкнул он наконец. А вы почему не пьёте за здоровье нашего славного Каудильо? Я сейчас вам за это головы расшибу!
Моряки многозначительно переглянулись.
«Или мы отсюда немедленно уберемся, сказали друг другу эти красноречивые взгляды, или сейчас здесь станет очень жарко».
Хорошо, друг мой, ответил Алекс, поворачиваясь боком и поднимая стакан с недопитым чаем. Пью за его здоровье.
Что это у тебя за дерьмо? скривился легионер, направляясь к ним огромными шагами; остальные четверо следовали за ним. Ты что же, смеёшься надо мной? Над сержантом Паракуэльосом?
Даже в мыслях такого не было, ответил Алекс, стараясь скрыть насмешку в голосе.
Постой, постой... подозрительно произнёс сержант, подходя ещё ближе. Этот твой акцент... Уж не долбаный ли ты американец?
Он самый, ответил Райли, не вставая с места и ощутив тяжёлый запах винных паров, исходящий от легионера, который, видимо, уже нескольких часов кочевал из одного бара в другой. А в чем, собственно, проблема?
Сержант повернулся к своим товарищам, тыча в Райли пальцем.
Этот пидор янки ещё спрашивает, в чем проблема! с хохотом возвестил он. Вы слышали?
Остальные легионеры столпились вокруг их столика, радуясь перспективе набить кому-то морду на глазах у всех.
Ну а ты, жирдяй? спросил сержант. Ты тоже гребаный янки?
Джек наградил его хмурым взглядом и на всякий случай прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
Ты знаешь, как удирали от меня эти ваши интербригадовцы, гребаные янки? спросил легионер, наклоняясь к самому лицу Алекса, по-прежнему сидящего к нему спиной. Стоило им нас увидеть и они тут же драпали, как крысы! он изобразил жестом, как вскидывает винтовку. Вы даже не представляете, как весело было их расстреливать из пулемета, когда они драпали!.. Тра-та-та-та-та!..