Алекс откинулся на стуле и взглянул на свой опустевший стакан.
Возможно, согласился он. Но хотя Рузвельт разрешил военному флоту сопровождать конвои, идущие в Англию, он, похоже, не готов начать войну против немцев, особенно учитывая, что дела с японцами в Тихом океане обстоят просто паршиво, в любой момент они готовы воткнуть нам нож в спину.
Любопытно, задумчиво протянула Жюли. Итак, пока, Япония не объявит войну Соединенным Штатам, они не станут вмешиваться и позволят нацистом уничтожить всю Европу, верно? Тогда я боюсь, что император Хирохито и пальцем не пошевелит, чтобы не навредить своим немецким друзьям.
Антонио вновь с восхищением посмотрел на штурмана «Пингаррона».
Вот черт... пробормотал он. Не только красива, но ещё и умна, и в политике разбирается. Ну, почему же ты вышла замуж за этого?.. воскликнул он, театральным жестом указав на португальца.
Он так меня замучил, ответила она с такой же театральной усталостью в голосе, что в конце концов мне пришлось уступить, лишь бы оставил
меня в покое.
В конце концов, посетовал бармен, жизнь вообще несправедлива. Ладно, сменим тему, сказал он, взглянув на Райли. Итак, что вас привело в Барселону?
Торговля, как всегда, ответил тот, пожимая плечами. Привезли из Италии ткацкие станки и надеемся от них здесь избавиться.
А что ещё? лукаво подмигивая, спросил Антонио. Есть у вас что-нибудь... интересненькое?
В ответ Алекс тихонько открыл саквояж, который вынес с собой с судна, и ногой пододвинул его к бармену, тот стал придирчиво изучать его содержимое.
Неплохо, неплохо, промурлыкал он минуту спустя.
Все самое лучшее, как всегда. Французское шампанское, швейцарский шоколад и американский табак.
И сколько всего?
В общей сложности тридцать два ящика.
Антонио удивленно присвистнул.
Боюсь, мне не удастся это пристроить, ответил он. Честно говоря, сейчас это почти никому не по карману.
Не хочешь не бери. Найдём других покупателей.
Не слишком удачная идея, заметил Антонио, качая головой. В последнее время стало трудно найти клиентов, и если ты начнешь всем и каждому предлагать свой товар, здешние поставщики всерьез обозлятся, что ты отбиваешь у них хлеб. Лучше иметь единственного скупщика, а уж я тебе этого не забуду.
Алекс наклонился вперёд, опершись локтями на стол, залитый вином и засыпанный хлебными крошками.
Так ты же говоришь, что никому это не по карману.
Ну ладно, есть у меня парочка знакомых... сказал Антонио, снова поглядев на содержимое саквояжа. Если дашь мне хороший процент, я мог бы пристроить твой товар.
И на какой же процент ты рассчитываешь?
Десять процентов от прибыли.
Два, тут же ответил Алекс. И мое сердечное спасибо.
Восемь, отрезал Антонио. У меня жена и дети, которых надо кормить.
Четыре процента мое последнее слово. Ты слишком уродлив, чтобы иметь жену. И уж тем более никто не захочет иметь от тебя детей.
Да бросьте ваши глупости! вмешалась Жюли, стараясь прекратить спор. Пять процентов справедливая цена. Согласен, Антонио?
Только ради тебя... пожал он плечами, всем своим видом выражая покорность судьбе.
Значит, договорились, заключил капитан, пожимая ему руку. Завтра пришлёшь грузчиков и грузовик в Моль-Ноу, и я погружу товар.
Хорошо, к вечеру все будет.
Кстати, ты не знаешь кого-нибудь, кому могут потребоваться наши услуги?
Да, кстати говоря, сказал Антонио, пощипывая ус, я знаю одного человека, который как раз ищет людей для одной работенки.
И кто же это? спросил Джек.
Мне известно только, что ему нужно срочно что-то достать с какого-то затонувшего судна. Вам ведь уже приходилось это делать, ведь так?
Как-то доводилось... подтвердил Алекс. Но это дорого и опасно. И редко стоит этого риска.
На этот раз дело обстоит совершенно иначе, шепнул Антонио, опираясь локтями на стол и боязливо оглядываясь. Я слышал, он предлагает совершенно неприличную сумму денег.
Алекс улыбнулся.
Нет, ну что за наглость! невольно восхитился он.
Так кто же всё-таки заказчик? допытывался Джек.
Один финансист, который как раз в это время случайно оказался в Барселоне. Могу устроить вам встречу завтра с утра.
У этого финансиста есть имя? в третий раз спросил Джек, нежелание Антонио отвечать вызвало у него подозрения.
Антонио Роман развёл руками, опустил глаза и, казалось, проглотил язык.
Антонио! произнёс Райли, его тоже удивило поведение бармена.
Он родом с Майорки, пробормотал тот. Полагаю, вы знаете, о ком я говорю, добавил он, не поднимая глаз.
На миг все умолкли, пытаясь сообразить, о ком идет речь. И тут, почти одновременно, команду «Пингаррона» осенило, о ком говорит хозяин таверны.
Ни за что на свете! воскликнула Жюли с таким жаром, что на неё недоуменно обернулись все посетители. Ни за что и никогда!
Никогда! горячо поддержал ее Сесар. Капитан, вы же говорили, что больше никогда не согласитесь на него работать!
Даже речи быть не может! рявкнул галисиец во всю мощь своих лёгких, тыча пальцем в Алекса. даже не думай! Никогда ты меня слышишь? Никогда мы не станем на него работать! Только через мой труп!
5
Это всего лишь работа, такая же, как и любая другая, заявил капитан, пытаясь их успокоить.