Она подала знак слугам. Вино зажурчало, переливаясь из кувшинов в рога и кубки, застучали ножи, захрустели кости, зачавкали жующие рты. Из-за спин гостей выскочили и закружились в визгливой кутерьме шуты и карлики, задудели в дудки и волынки менестрели словом, начался один из тех пиров, которых старый бродяга, благородный граф де Шато-дОр, не то пятый, не то шестой Ульрих в роду, повидал на своем веку немало, так что уже по горло был сыт таким весельем. Он ел совсем немного только для того, чтобы утолить голод, а пил и вовсе мало.
Позвольте вам заметить, дядюшка, что вы нас обижаете! проговорил Альберт, поднимая кубок с вином. Ведь все это в вашу честь. Выпейте со мной за наш славный род!
За процветание нашего рода я готов выпить даже полный кубок яда, сказал Ульрих. За Шато-дОров!
Кубки Ульриха и Альберта, соприкоснувшись, звякнули. Когда вино было выпито, Альберт внезапно обнял своего дядюшку и порывисто и нежно поцеловал.
Сын мой, строго сказала Клеменция, не кажется ли вам, что вы ведете себя не так, как подобает взрослому мужчине? Полагаю, что владельцу замка, носящему титул графа, не пристало столь бурно выражать родственные чувства
Но матушка! воскликнул Альберт, чуть захмелевший от кубка вина, выпитого единым духом. Не хотите же вы сказать, что я не имею права поцеловать человека, который для меня с детства служил примером рыцарской чести и доблести! Человека, которого вы всегда ставили мне в пример и за которого приказывали мне молиться, как за родного отца!
«Что это? подумал Ульрих. Хитрость какая-нибудь? Хотят усыпить бдительность? Но почему тогда и мамаша не льстит мне? Неужели она действительно заставляла его молиться за меня? Нет. Чушь!»
Позвольте напомнить вам, сын мой, спокойно возразила Клеменция, что всякий, побывавший у Гроба Господня и проливший кровь во имя святой веры, достоин таких почестей, которые мы оказали мессиру Ульриху. Бесспорно, молясь о даровании ему победы, мы совершали дело, угодное Богу. Однако приличия не допускают, чтобы мужчина, который готовится стать мужем, а потом, вероятно, и отцом семейства, выражал свои чувства, как одиннадцатилетняя девчонка.
Кстати, любезная сестрица, вмешался Ульрих, чтобы сменить тему разговора, принимавшего характер нравоучительной беседы, я уже слышал, что ваш сын вскорости женится. Полагаю, мне будет позволено поздравить его с бракосочетанием?
До свадьбы остается десять дней, сказала Клеменция, пригубив из своего кубка. Что же касается приглашения на свадьбу, то оно вам обеспечено. Правда, я не уверена, что через десять дней вы захотите его принять Быть может, встреча с родными местами, со старыми друзьями заставит вас забыть о нашей скромной обители
«Ведьма ты, однако, порядочная!» подумал Ульрих, но вслух сказал иное:
Ну что ж, тогда я, вероятно, навещу вас в следующем году, дабы присутствовать при крещении первенца
Надеюсь, что мой сын позаботится об этом. В его интересах, чтобы род его не пресекся
О да! кивнул Ульрих. Полагаю, он пожелает избежать печальных обстоятельств, подобных тем, что сопутствовали его появлению на свет. Увы, бедняга так и не увидел своего отца, моего несчастного брата и вашего мужа, Гаспара
Да, увы. Но в Священном писании сказано: тот, кто сегодня смеется, будет завтра плакать, и тот, кто сегодня плачет, завтра будет смеяться
Грешен, сестрица, что-то не припомню В каком же это стихе? Ульрих сделал вид, что пытается вспомнить соответствующее место из Священного писания.
Пути Господни неисповедимы вздохнула Клеменция, многозначительно усмехнувшись. Но Господь милостив Надо молить его, чтобы он не наказывал наш род так строго, как это уже случилось однажды.
Не кажется ли вам, любезная сестрица, что кое-какие обстоятельства могли бы помешать вашему сыну благополучно занять место отца?
Это обстоятельство вы, не так ли, мессир Ульрих?
Я лишь одно из этих обстоятельств, и, увы, отнюдь не самое существенное. Разумеется, если я откажусь от замка, то единственным наследником останется Альберт. Но даже и в этом случае он не сможет достойно заменить своих отца и деда, павших в битве, вольных сеньоров, не подчинявшихся никому, кроме Бога и короля. Мало остаться старшим мужчиной в роду, надо еще и снять с наших владений позорный вассалитет.
Но вмешался было Альберт,
однако Ульрих перебил его:
Сейчас сделано уже почти все, чтобы избавиться от этого вассалитета. Согласно данному мне обещанию
Я опасаюсь, что слово маркграфа еще ничего не гарантирует! заявила Клеменция.
Вы что же, считаете, что его светлость клятвопреступник и лжец, способный нарушить клятву? Клятву, данную перед Распятием
Нет, разумеется! Дело вовсе не в клятве маркграфа. Дело в моем сыне.
Ульрих быстро взглянул в сторону Альберта; тот немного побледнел и отвел глаза.
Матушка хочет сказать, что я не отступлюсь от своих прав глухо проговорил юноша, и Ульриху показалось, что племянник струсил.
Маркграф все предусмотрел. Мы можем решить этот вопрос по-семейному
Или на честном поединке с мрачным видом проговорил Альберт.