Сыпь! Ты наследник, тебе и сыпать.
Я не знаю замялся тот. У меня колдовской силы нет. А вдруг не получится?
Не попробуешь не узнаешь, хладнокровно ответил Китоврас. Бери пригоршнями и высыпай на доспехи. А потом сядем ужинать и посмотрим, прилетит ли хоть одна птица.
Превратившаяся Блажена приняла из рук Ивана калач и кусочек колбасы, замерла, глядя на красную нить на запястье Сергея.
«Не сказала про дар Мокоши. Некогда было. Сегодня скажу. А не помешает ли нить волшбе?»
Пока она раздумывала, вишни укрыли и две пары сапог, и кафтан, и меч, и броню. Ягоды темные, блестящие, с задорно торчащими зелеными хвостиками раскатились как диковинный ковер. Сергей обтер перепачканные руки о штаны, заглянул в короб, отступил к костру и сообщил:
Все положил. Ни одной не осталось.
Садись. Бери, щедро предложил Илья, протягивая ему баранку, кусок зажаренной печенки и круглобокое желтое яблоко. С сытым брюхом ждать веселее.
Они сидели и жевали. Лес притих, слышно было только треск костра и чавканье конское и человеческое. Сивка-Бурка и конь Ивана-Царевича дружно поедали овес, а богатырские кони завистливо на них посматривали и щипали траву. Блажена отвлеклась от созерцания вишни, повернулась к Китоврасу, угостившему ее сливой, и не сразу заметила скворцов. Сначала к вишневому ковру спланировал один. Осмотрелся, позвал остальных и на ягоды набросилась целая стая. За скворцами прибыли сойки, синицы и свиристели, потряхивающие хохолками. Птичий гвалт заглушил остальные звуки. Ягоды расклевывались, уносились прочь, а парочка прибывших дубоносов деловито расщелкивала косточки, и непонятно было к худу это или к добру.
Сердце замерло, когда на поляну опустилась пара воронов в крохотных серебряных коронах. Как Блажена ни присматривалась, не смогла понять, птицы это или оборотни. Взгляды светились разумом, но известно, что ворон птица мудрая. Не угадаешь.
Вороны трапезничать не стали. Выбрали две веточки с двойными вишнями, взмыли в небо, описали круг. Одну случайно или намеренно уронили на колени Блажене. Она посмотрела вслед птицам, взвесила нежданный подарок на ладони и спросила Сергея:
Будешь?
Глава 10. Сергей-пограничник
Он ухватил одну
из вишен. Осторожно потянул к себе. Спелые ягоды остались в руках у него и у Блажены, а парный хвостик спланировал на землю и был подхвачен нахальным скворцом.
Косточки надо будет закопать, прошептала его красавица-мышка.
Закопаем, пообещал он. Если судьба и боги дозволят, когда-нибудь вернемся и проверим выросли или не выросли.
Птичья трапеза продолжалась долго. Дневных пернатых сменили ночные совы и сплюшки с удовольствием лакомились вишней, уносили косточки в темную чащу леса. Сергей пару раз вытягивал шею, пытаясь понять, изменились ли доспехи, а потом плюнул, обнял Блажену за плечи, притянул к себе и они мирно задремали, сидя бок о бок. Среди ночи встали, Сергей улегся на траву, а крохотная мышка спряталась у него в волосах, укрываясь прядями.
Утро порадовало: вишневая волшба сработала, птицы сняли порчу, растащив косточки по окрестным землям, чтобы глаза бога проросли именно там, где ему надобно. Доспехи сияли, сапоги и скороходы, и обувь Потыка лоснились и выглядели так, словно только что вышли из рук сапожника. И кафтан был как новенький! Настоящее чудо.
Сергей облачаться в доспехи не решился. Отговорился: «Еще не бой, зачем попусту пыль в глаза пускать?». Богатыри поворчали, а Иван его слова одобрил. Сказал:
Доедем до Смородины, тогда уже и примеряешь. А пока в тюке повезем.
К реке помчались, подстегиваемые нетерпением Сергей чуть не забыл вишневые косточки закопать, в последний момент спохватился. Клубочек Бабы Яги подпрыгивал, указывая кочки и дорожные ямки, катился впереди отряда, указывая самый короткий путь. Как ни торопились, а дорога растянулась на двое суток. К реке Смородине подъехали поздним утром третьего дня и уперлись в непроходимые заросли.
Мост был вон там, Алеша ткнул пальцем в переплетение ветвей. Потом проржавел и рассыпался, только короткие сваи остались. Он железный был. Раскалялся, когда по нему кто-то хотел пройти.
А ну-ка!
Полканище превратился в псоглавца. Подошел к кустам, взялся за ветви, дернул, отбросил в сторону. Освободил себе дорогу к дереву, обхватил ствол, поднатужился. Забугрились мышцы на мощных плечах, корни вырвались из земли с глухим треском, ствол описал полукруг, осыпая всех комками влажной грязи. Полканище торжествующе взвыл и тут чащоба показала норов. Ствол нырнул обратно в яму, прирос крепче прежнего, а кусты, доползшие на свое место, разрослись втрое сильнее, оттеснив псоглавца прочь.
Сжечь? неуверенно предложил Китоврас. У меня есть один свиток вообще-то из запрещенных. Потому что огонь очень уж колдовской превращает в пепел все что угодно, но потом его практически невозможно потушить.
Нет!
Нет, не надо нам такого!
Сергей и Иван отказались хором.
Но как поступить не знаю, дополнил Иван. Попробовать прорубиться?
Он позвал на помощь богатырей. Засверкали мечи, полетели в стороны листья и ветви. Троица действовала сноровисто, но безрезультатно чаща тут же наращивалась новые кусты и деревья. Сергей смотрел, не отрываясь, несколько раз прищуривался, спросил у Блажены: