08
Я согласился, выглядело действительно потрясающе. Крестный, правда, когда узнал, куда мы отправляемся, высказался по-другому: «Чудовищное убожество, хрустальный шар, который вот-вот треснет прямо
выучить и неслабо натренироваться.
Как-то раз утром мы с Максом обнаружили, что от усталости не заметили и уснули прямо в одежде в обнимку на одной кровати. Тут же едва не подрались, обвиняя друг друга в онемевших руках и затекших шеях. В другой раз было еще смешнее: осоловев от сытного ужина, вырубились прямо в столовой. Меня тогда разбудил незнакомый аугмент. Он, не обращая внимания на мои слабо-вялые попытки сопротивления, аккуратно закинул меня на свое плечо и отнес в нашу комнату, где уже спал брат, свернувшись калачиком на моей кровати.
Однажды, поддавшись минутной слабости и ничего не сказав Максу, решил найти утешение у мамы или, на крайний случай, у бабушки. И отправился к ним в лабораторию. В кои-то веки они были одни, сидели рядом и разговаривали.
Ты выглядишь совсем усталой и потерянной.
Да как-то... мама неопределенно махнула рукой, все так странно. Дело даже не постоянных исследованиях. Все эти мужчины и несколько женщин, которые не могут... В общем... Ты еще не в курсе, оказывается, почти все женщины аугментов решились на беременность.
Ничего себе! Я так понимаю, в ход пойдут твои яйцеклетки? И будут у наших мальчишек братья или сестры.
Двое уже готовятся, остальные потом, по обстоятельствам.
Понятно. Но сдается мне, что дело не только в этом. В Нем, да?
Угу, мама сникла и уткнулась в плечо Марии, сама не знаю, что со мной творится. Когда он рядом не соображаю ничего. Думала, прошло все, а оно еще хуже стало...
Я почувствовал себя законченным эгоистом. Ей самой нелегко, а тут я с глупой жалобой. Кашлянув, решил обозначить свое присутствие. Мама обернулась и забеспокоилась:
Алекс? Что-то случилось?
Я подошел и обнял ее.
Да нет, все нормально, просто тебя хотел увидеть...
...Свою долю ласки и утешения я, безусловно, получил. Даже не представляю, что было бы, окажись мы в таких условиях поодиночке, без поддержки родных.
Чуть позже, укладываясь поудобнее в постели, вспоминая услышанный разговор, я задумался. А ведь действительно, мама и наш новоявленный отец по отдельности ведут себя совсем иначе, чем когда находятся поблизости. Стоит им оказаться в одном помещении, мама напрягается и большей частью молчит; у него и так прямая спина становится еще прямее, при этом он постоянно поглядывает на маму. Да таким взглядом, хм... Захотелось подтвердить свои догадки.
Макс! позвал я лежащего у противоположной стены брата. Макс! Макси-имушка-а!
Чего тебе? Алексеюшка, блин. Я, вообще-то, почти уснул.
Почти не считается. Как думаешь, между нашими родителями что-нибудь есть?
Ну-у, я не уверен, конечно, но мне ка-ажется...
Макс, не тяни кота за яйца!
Да! Есть что-то такое. Отвали уже.
Ладно. Надеюсь, ему не позволят ее обидеть.
Скорее, наоборот...
Ма-акс!
Лекс, ты достал! Я спать хочу!
А у нас скоро братишка появиться, ну или сестренка...
Чего-о?!
Позабавившись уморительным видом брата, я рассказал, что к чему.
Что-то я не представляю Илву или Сигрун в роли мамочек, сказал ошарашенный Макс.
Я тоже не представлял. Из семи женщин аугментов мы познакомились только с двумя. Если честно, мы их побаивались. Миниатюрная рыжая Илва обучала нас стрельбе, своими изящными ручками она с легкостью орудовала здоровенной скорострельной пушкой и крупнокалиберной винтовкой и вообще была фанаткой всего такого смертоносно-большого. Я бы не удивился, если бы узнал, что она и спит в обнимку с «миниганом». Сигрун же, высокая, с азиатскими чертами женщина, почти каждый день гоняла и сворачивала нас узлом, занимаясь рукопашкой. Таких воительниц трудновато представить воркующими с младенцами. Мы их как женщин-то не воспринимали! Интересно, кого выберут на роль папаш? Несколько дней мы развлекались, строя предположения, но потом интенсивный темп взял свое, стало не до этого.
С каждым днем, с каждым месяцем накапливалась усталость и раздражение, что стало сказываться на учебе и самочувствии. Хоть мы и привыкли к новому окружению, но невозможность отвлечься, пообщаться и подурачиться с друзьями в привычной обстановке действовала на нервы. Тем поразительней было узнать, что о нашем психическом здоровье обеспокоились, и после восьми месяцев нашего пребывания на базе отправили на Йорктаун. Йорктаун был выбран не случайно. Он был недалеко, и именно в это время там будет находиться большая группа экскурсантов кадетов нескольких колледжей, в том числе и нашего бывшего, где для них устраивалась обширная трехнедельная познавательно-развлекательная программа. Вот к ним мы и присоединимся с простой и почти правдивой легендой: переведенные в связи с семейными обстоятельствами
Хана.
Пара брошенных фраз не может служить доказательством.
Ха-ан... зашипел Док.
Хан не впечатлился, пожав плечами, спокойным голосом произнес:
Не вижу смысла строить догадки, проще спросить лично, готов взять на себя этот разговор.
Уж будь любезен, преувеличенно вежливо ответил Док.
Тут запиликал его коммуникатор, и он пояснил присутствующим: