Мама прислала сообщение.
Вчера же только разговаривали, было все нормально!
Мне передалось его волнение. Мама сейчас была на Зайре. На этой далекой планете, расположенной у границ Федерации, случился какой-то непредвиденный катаклизм, и мама две недели назад, как раз перед началом нашей учебы, улетела туда в составе спасательной экспедиции.
Мы расположились в закутке среди железного хлама. Макс активировал коммуникатор, кинул мне горошину наушника и включил мамино послание. Это было не совсем послание, всего лишь кусочек записи, сделанной, судя по всему, камерой коммуникатора, да еще с не совсем удобного ракурса. Маму видно не было, мелькала лишь иногда ее рука в кадре, а вот двух ее собеседников видно было неплохо. Один из них был в форме космолетчика и не произвел какого-то особого впечатления, а вот второй, одетый в гражданский костюм, вызвал резкую антипатию. Слишком уж вид у него был добренький. Он-то в основном и вел диалог:
это сотрудничество очень важно для Федерации, тревожные времена требуют от нас полной отдачи, и долг каждого сознательного гражданина...
Ну конечно, мамин саркастичный голос перебил эту до неприятия пафосную речь, куда ж без гражданской сознательности. С удовольствием поменялась бы с вами местами, это же так почетно быть целый год подопытными кроликами неизвестно у кого и неизвестно где. О-очень патриотично.
Зачем вы так, Светлана. Не стоит переживать. Вы прекрасно знаете, к кому придется отправиться. Наблюдать за обследованиями будут наши специалисты, и вы с мальчиками будете под надежной охраной.
На маму
эти слова не произвели никакого впечатления, скорее разозлили:
То, что один из них отец моих детей, не значит, что я о них что-то знаю! А ваши так называемые специалисты меня скорее пугают, чем успокаивают, мама стала раздражаться. Не морочьте мне голову, говорите конкретно и проваливайте, у нас много пострадавших и полно работы.
Человек в пиджаке хотел что-то ответить, но короткое «выйди» от второго заставили его закрыть рот и подчиниться. Военный подождал, пока пиджак скроется за дверью, потом сказал:
Нам нужно от вас сотрудничество, а не враждебное отношение. Ваши условия?
Наконец-то, устало произнесла мама, ваш клоун меня порядком утомил...
Затем начался небольшой торг. Мама перечислила несколько имен, среди которых мы с радостью услышали бабушкино, и добавила, что уж этим людям она может доверить присмотр за нашими телами. Ее собеседник согласился почти со всем списком. Споткнулись только на кандидатуре Маккоя. Выяснилось, что он будет прикомандирован только на начальном этапе и иногда в качестве консультанта. Дальше запись прерывалась, но главное мы поняли. Нас отправят к суперам и будут исследовать.
Что скажешь? растерянно спросил Макс.
Не знаю, я еще не решил, как к этому относиться, от нас, похоже, и не зависит ничего.
Это да, но, может быть, не все так страшно?
Будем надеяться...
Несколько дней прошли в тревожном ожидании. Чувства наши менялись калейдоскопом. Страх сменялся любопытством, любопытство унынием, уныние предвкушением... Как ни крути, попасть на базу суперов и возможность встретить отца будоражили воображение. И когда на пятый день нас вызвали к ректору, наступило какое-то облегчение наконец-то все решится окончательно.
Кадеты Алексей и Максим Вольф доставлены, пробасил наш куратор.
Спасибо, Томас, можешь быть свободен.
Это мои кадеты. Я останусь, Артур.
Мне показалось, что нашему куратору, Томасу Йодлю, происходящее не нравилось, и, судя по брошенному недовольному взгляду, не нравился и сидящий в ректорском кабинете человек. Йодля мы уважали, но побаивались, считали его немного жестким. Говорили, что он воевал, будучи космодесантником, но был серьезно ранен и не мог вернуться на службу; в результате оказался наставником у кадетов колледжа. Так что с ним мы чувствовали себя защищенными. Безопасник, а это был именно он, тот самый человек в форме с маминой записи, в свою очередь обратил на нас внимание:
Твою мать! воскликнул он, повернулся к ректору. Вы что, все ослепли? Ладно тот, он кивнул в сторону Макса, затем бесцеремонно ткнул пальцем в мою сторону, но этот на одно лицо! Вы обязаны были сообщить...
Перестаньте, мистер Джонсон, прервал его нахмурившийся ректор, это всего лишь дети, они не совершили ничего предосудительного, учатся не хуже и не лучше других, я не обязан извещать Безопасность о каждом рядовом кадете, даже если он на кого-то похож.
Обязаны, мистер Мейсон, обязаны, вы все получали в свое время ориентировку на самого разыскиваемого террориста, должны были среагировать, эсбэшник забарабанил пальцами по столу, покачал головой, если бы вы раньше... да что уж теперь...
Я, кажется, понял, о чем он. Им было досадно, что они нас проворонили, и суперы успели первыми узнать о нас и договориться. В голове почему-то стали возникать картинки о разных способах препарирования, я внутренне передернулся и порадовался, что нас все это время не трогали.
Да не так они просты, ваши кадеты. Это в оценках они не блещут, он насмешливо посмотрел в нашу сторону, но если учесть количество кружков, секций и проектов, в которых они участвуют... а физподготовка? Что, тяжело было притворяться? спросил он напрямую.