Адептка Алексия Геллер, повторил он за секретаршей, глядя на меня с плохо скрываемым презрением. Что вам нужно?
Я хочу поехать в город.
Он поднял брови:
В город? И что вы там забыли?
По личному делу.
Я старалась говорить твердо, уверенно и серьезно. В конце концов, я имела полное право на то, что просила. И я не сделала ничего плохого.
И в чем заключается ваше «личное дело»?
Просто подпишите разрешение. Пожалуйста.
Ректор сложил руки на столе, внимательно изучая меня.
Вы же понимаете, что я не обязан этого делать?
Но у адептов есть право выезжать в город.
Когда есть попутчики. Они уже уехали.
Я напряглась. Все было предсказуемо, кроме одного: с чего ему вообще не пускать меня?
Я вполне способна добраться сама.
Не сомневаюсь. Но запрещаю вам это делать.
Почему? уточнила я.
В голосе прозвучало раздражение, хотя и не стоило его так открыто демонстрировать.
Почему? Вам, Геллер, лучше держаться подальше от города даже с боевой охраной. В его голосе появилось странное, почти скучающее раздражение. Вы не понимаете, где мы находимся?
Я промолчала, ожидая пояснения.
Этот город был основан для обслуживания академии. Там живут те, кто работает на меня. Каждая семья связана с нами. Начинаете прозревать?
Я кивнула, сжав кулаки.
Там живут те, кто потерял близких при взрыве, безжалостно продолжил он. В каждой семье была своя жертва. Вам стоит задуматься, действительно ли вы хотите прогуляться по улицам, полным тех, кто ненавидит вашу семью. Тем более прогуляться в одиночку. Думаете, кто-то не увидит в вас дочь убийцы?
Я почувствовала, как внутри закипает огонь.
Он не убийца!
Суд решил иначе, отмахнулся он, всем видом показывая, что разговор окончен.
Я не получу разрешения, и мне следует убраться отсюда, не усугубляя свое положение в академии.
Не было никакого суда, не сдержалась я.
Я присутствовал на нем.
Суд над тем, кто не может защищаться, потому что мертв? Это фарс!
Губы ректора Марлона скривились в усмешке:
Следите за своими словами, адептка Геллер. Я не желаю отвечать за вашу гибель. С этим вы можете справиться где-нибудь еще, не вмешивая нас в новые проблемы с вашей семейкой. Вы здесь временно. Моя академия не место для вас. Сомневаюсь, что вы продержитесь здесь слишком долго.
Вот как? Это была не угроза, а сообщение. Пояснение для глупышки, которая отчего-то поверила, что сумеет найти в мире справедливость. Магический комитет мог определить меня сюда, а академия должна была зачислить, но дальше на все была воля ректора.
Я гордо вскинула голову и улыбнулась ему так широко, как только могла.
Вы правы, я не задержусь слишком долго. Только до выпуска. Прошу прощения, что потревожила.
С этими словами я развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Теперь я знала точно: помощи мне здесь не будет. Ни от кого. Я
сама за себя, и даже закон или устав академии не встанут на мою сторону. Если у меня возникнут проблемы, искать помощи у ректора и руководства не выйдет.
Ректор был не просто трусом, который предпочитал не вмешиваться. Он был одним из тех, кто с радостью выставит меня вон при первой же возможности. Несомненно, у него тоже личные счеты к моему отцу.
Значит, нельзя давать повод избавиться от меня.
Мне придется справляться со всем самой.
Глава 15. Портреты
Кое в чем ректор был прав до этого разговора я не осознавала опасности. Безымянный городок, один из сотен полуавтономных поселений на Западных землях должен был кишеть теми, кто знает мое лицо и не испытает нежных чувств при встрече. Следовало хорошо подготовиться и не расслабляться.
В этой части академия казалась пустой, но в общежитии оставалось очень много адептов. Мало кто хотел в выходной вставать и покидать комнаты так рано, даже ради завтрака.
Я медленно шла по коридору, раздумывая, как поскорее забрать из своей комнаты деньги и пару вещей, а заодно и покинуть академию в обычной одежде. Отсутствие на мне формы могло вызвать лишний интерес. Как и полет из окна Нет, выйти следовало по земле и скрытно.
Мои мысли прервал звук шагов. Кто-то быстро шел навстречу, и я даже не сразу подняла голову. А когда подняла мужчина уже был совсем рядом.
Лет сорока, в темно-бордовой форме технической службы, с закатанными рукавами и исцарапанными руками. Он выглядел уставшим, будто работал много часов без перерыва. Двигался быстро и, похоже, не ожидал, что кто-то окажется у него на пути.
Я тоже не успела отступить, и он едва не врезался в меня.
Ой! выдохнула я, отшатываясь в сторону.
Мужчина резко поднял взгляд, явно собираясь пробормотать извинение, но вместо этого вдруг замер.
Я видела, как выражение его лица изменялось. Сначала обычное раздражение от внезапной остановки. Потом удивление. Потом что-то еще, что мне не удалось понять.
Он смотрел на меня слишком долго.
А затем просто отвернулся и ушел.
Я осталась стоять на месте, провожая его взглядом.
Что это было? Его лицо показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его. Может быть, один из тех, кто работал с отцом?
Он сбил меня с мысли, но ноги будто продолжали нести. Тело помнило, что я куда-то торопилась. Теперь же я бездумно следовала за этим мужчиной.