Подковерная схватка нефтяных гигантов за сеть заправок на только-только начавшей строиться кольцевой дороге? Или тёмная история с банком, непонятным и неожиданным образом сменившим владельцев там в конце была кровь и трупы в изрешечённом мерседесе, чем не повод для мести? А может, чем черт не шутит, все связано с бывшей любовницей вице-губернатора? Говорят, что дамочка потеряла весьма многое, расставшись с сановным кавалером, и грозилась лично расправиться с настучавшими о её побочных увлечениях, даже справкой о невменяемости запаслась для такого случая
Вариантов достаточно. Нельзя также исключить, что кто-то из клиентов решил убрать колдунью, слишком много узнавшую Но вопрос, собственно, в другом. Упомянутые господа обычно сводят счёты более приземлёнными способами.
Однако сейчас наняли коллегу Жозефины по ремеслу.
Кого?
Все эти патентованные шарлатаны, белые колдуны и светлые маги, заполонившие своей рекламой газеты, ни на что серьёзное не годятся. Плюнуть и растереть.
А Жозефина Генриховна Де Лануа была настоящей ведьмой. Более того потомственной.
Так кто же посмел бросить ей вызов на поле, которое она привыкла считать
безраздельно своим?
Сегодня ведунье показалось, что она узнала ответ. Вернее, лишь намёк на него
Арик Хачатрян вышел в небольшой уютный зал кафе «Гаяне», уселся за столик. Первая половина дня, заполненная всевозможными хлопотами, закончилась можно посидеть, спокойно попить кофе, расслабиться Заодно и поглядеть хозяйским глазом за подчинёнными.
Кроме кафе, Хачатрян владел другими торговыми точками, разбросанными по Царскому Селу, и держал, больше для удовольствия, чем для дохода, прилавок на рынке, в травяном ряду. Базилик, тархун, виноградные листья Уникальный для этих широт товар, пропитанный горным воздухом и южным солнцем, пользовался спросом у ценителей истинной кавказской кухни.
Арик сразу узнал посетителя, отошедшего от стойки с кофейной чашкой в руках и севшего за соседний столик.
Вай, дорогой, хорошо, что пришёл! Подумал и решил машину продать, да? Подсаживайся, кофе попьём, о цене поговорим, то, сё
Гость не стал капризничать легко пересел со стула на стул. Но заговорил вовсе не о машине и её цене. Поднёс чашку к губам, вдохнул аромат и поставил на стол, не отпив. Сказал:
Лучший кофе я пил когда-то в Новом Афоне. Там, помнится, хозяйничал один армянин, этим кофейня и была известна. Не кофе, а эталон. Произведение искусства Такого теперь не найти, а того не вернёшь.
Арик прекрасно понял, о чем речь, и возразил, задетый за живое:
Какая, допустим, цена, такой и вкус И наоборот.
Я понимаю, понимаю незнакомец скорбно покивал. Искусство и коммерция две вещи несовместные.
Этого хозяин уже не выдержал.
Сусанна! на все кафе гаркнул Хачатрян. Из внутреннего помещения вышла молодая женщина та самая беременная красавица.
Сделай, как положено! И сама!!! в голосе толстяка звучал металл, рука указывала на кофейную чашку. Сусанна исчезла. Арик добавил, обращаясь уже к гостю:
Жена моя. Сейчас все сделает Для клиентов один кофе, для друзей другой. Настоящих знатоков здесь, допустим, не так уж много. И все мои друзья. Я Арарат. Ты зови меня Арик.
Хозяин привстал и протянул руку, высоко задрав пухлый локоть. Торжественное рукопожатие состоялось. Гость спросил:
Арарат в честь горы?
В честь деда.
А я Саша. В честь Пушкина.
Вай, сказал Арик. Попробуй лучше вот это извиняюсь, Саша-джан, сразу не предложил
Не только кофе пил Хачатрян в редкие минуты отдыха: перед ним стояла бутылка без этикетки, из которой он подливал себе в крохотную рюмочку.
«Эривань», пятьдесят лет выдержки, и не с завода, из частных подвалов отрекомендовал он с гордостью. Ещё Сталин был жив, когда виноград этот зрел, да? Попробуй, не пожалеешь
Лесник отлично знал, с чего начать разговор. Если с англичанами говорят о погоде, с немцами о соседях, то с армянами, разумеется, о кофе.
Толстяка уже было не остановить, речь его журчала весенним ручейком. Арик говорил, что лучший кофе отнюдь не в Новом Афоне, а в Ереване, на Ваграма Папазяна, и содержит ту кофейню его родной брат, и приготовляется тот напиток богов в просеянном морском песке, на родниковой водичке, и
Лесник изучал его очень внимательно.
Арарат Суренович Хачатрян, бизнесмен-солнцепоклонник, был в Царском Селе личностью известной. Можно сказать, одиозной. По крайней мере, в «Листке» неоднократно писали о нем и его идее-фикс: основать в Царском Селе храм бога солнца Ара-Мазды.
Публикации были в основном скандального характера.
Однажды Арик-джан заявился на приём к заместителю главы администрации с предложением отдать под пресловутый храм один из пустующих и разваливающихся павильонов Александровского дворца. Да ещё наивно пытался при этом вручить чиновнику (при свидетелях!) охапку бутылок с коньяком «Эривань»
В другой раз поводом для бурной газетной дискуссии послужило праздничное публичное богослужение, совершённое Араратом для всех своих царскосельских единоверцев (набралось таких аж семнадцать человек!). Особую тревогу журналистов и общественности вызвала судьба чёрного петуха, погибшего под жертвенным ножом на этой церемонии. За петуха вступились не только защитники животных, но и православная церковь, намекая на дьяволопо-клонство наплодившихся сект. Арарат Суренович отбивался на газетных страницах, доказывая, что привезённому из Армении петуху так или иначе суждено было погибнуть, и какая разница, на сковородке или жертвенном камне, а культ Ара-Мазды на десяток веков старше христианского, и неизвестно ещё, кто тут наплодился