Так что на текущий момент в Солнечной системе имелось пять работоспособных «звёздных обручей» и один из них медленно поворачивался на фронтальном обзорном экране малого грузовика «Гаусс» , приписанного к станции «Лагранж-II». Сейчас корабль завис на расстоянии в пять километров от «обруча» двое членов егоэкипажа собирались совершить маневр ориентации чтобы, приблизившись к творению чужого разума, установить на его поверхности металлической, испещрённой загадочными инопланетными символами, контейнеры с датчиками. Операция эта была рутинная, выполнявшаяся раз в месяц, так что космонавты не ожидали от неё никаких сюрпризов.
И, как выяснилось, ошибались.
Бархатно-чёрная пустота внутри «звёздного обруча» вспыхнула ослепительной белой точкой. Края засветились отражённым светом, напрочь забивая сияние звёзд, обычно хорошо различимых в межзвёздной пустоте. Это продолжалось несколько секунд; потом точка вспухла светящимся пузырём, стремительно меняя цвет на бледно-лиловый,
и выметнулась из «обруча» по направлению к «Гауссу», прямо в экран, в лица ошеломлённых космонавтов. Оба отшатнулись, ударившись затылками о подголовники казалось, неистовый выброс энергии не дотянулся до корабля каких-то двух-трёх десятков метров. Но это, разумеется, было не так лиловый язык простирался не больше, чем на километр, и только казался на фоне чёрной пустоты таким грандиозным, способными поглотить не только грузовик, но и всю видимую Вселенную
Выброс, бурля и клубясь, втянулся обратно и расплылся в лилово-голубую плоскость тахионного зеркала рядовое, явление, если бы речь шла об обыкновенных «батутах», вроде того, что помещался сейчас в «дырке от бублика» станции «Лагранж-II», служа для мгновенного перемещения в пространстве. Такое происходило ежедневно, а если брать всю Солнечную систему с её десятками станций и кораблей, оснащённых «батутами» и давным-давно стало рутиной, способной удивить разве что обывателя, ни разу не выбиравшегося за пределы гравитационного колодца Земли. Но то обычные «батуты», изготовленные на Земле что же касается «звёздных обручей», то уже почти сорок лет не было зафиксировано ни единого срабатывания их «тахионных зеркал». До сих пор для этого требовались некие внешние факторы: либо активизировавшийся в непосредственной близости «батут» (так были в своё время втянуты в «обручи» и станция «Лагранж», и космический грузовик «Тихо Браге) либо взрыв тахионной торпеды в плоскости тахионного зеркала. Вроде того, что когда-то отправил в последний полёт японский 'Фубуки» а позже, вслед за ним, так же ушла в свой беспримерный рейд и «Заря-2».
Именно после её отбытия и был наложен категорический запрет на любые подобные эксперименты со «звёздными обручами». В итоге эти создания древнего инопланетного разума (некоторые учёные определяли их возраст не менее, чем в пять миллионов лет) оставались в неактивном состоянии, не доставляя наблюдателям ни малейших хлопот. За каждым из «обруче», разумеется, велось наблюдение, их поверхность непрерывно сканировали разнообразные датчики, лазерные, оптические, инфракрасные, радарные словом, всё, что могла предоставить современная наука. Время от времени исследователи предпринимали попытки просветить «обручи» ультразвуком или жёстким излучением увы, без всякого видимого результата. Кольца из неизвестного металла упрямо хранили свои тайны и год за годом не подавали хотя бы ничтожных признаков активности. И вот такой сюрприз!
Эти мысли, несомненно, мелькнули с головах наблюдателей, но не успели облачиться в слова. Они успели лишь обменяться недоумёнными взглядами; второй пилот потянулся к пульту передатчика, чтобы сообщить о происходящем, когда лиловое озерко, замкнутое в «обруче», пошло круговой рябью, засветилось, и сквозь колышущуюся плёнку прорвалось что-то крупное, бело-серебристое. Прорвалось и поплыло по направлению к «Гауссу», всплывая из мембраны тахионного зеркала, словно из стены лилового тумана, с каждой секундой приобретая отчётливые, узнаваемые очертания. Объект рос, он оставил позадисветящегося марева, и теперь даже без помощи фотоумножителей можно было рассмотреть и сплюснутый параллелепипед командного мостика, и неспешно вращающиеся цилиндры гравитационных отсеков, и тарелки антенне на решётчатых выносных фермах. Десять, пятнадцать секунд утекли в потрясённой тишине; корабль а это, несомненно, был корабль приближался, рос на обзорном экране различались крупная красная надпись из четырёх букв. «СССР».
Это же «Заря-2»! просипел пилот. Он, как и его напарник, безошибочно опознал гостя. Да и кто из обитателей Внеземелья не опознал бы корабль, на котором Первая Межзвёздная Экспедиция покинул Солнечную систему тридцать семь лет назад и с тех оставался самым известным со времён гагаринского «Востока» или «Апполона-11». Алексей Монахов, Штарёва, Кащеев, остальные Они вернулись!
И дёрнул подбородком, указывая на ту часть звёздного неба, где по соседству с Большой и Малой Медведицами и Волопасом красовалось созвездие Дракона. Среди них яркой точкой выделялся Турбан Альфа Дракона, белый гигант, удалённый от Солнца на двести семьдесят световых лет почти втрое дальше двойного красного карлика двойного красного карлика TOI 1452, возле которого находился сейчас звездолёт «Арго-2», базовый корабль Второй Межзвёздной экспедиции, к которой в качестве научного руководителя приписана Лидия Андреевна Монахова, для друзей Юлька. В из число Зурлов никогда не входил, но, как и многие работающие во Внеземелье, знал о происхождении этого прозвища, которое она получила почти полвека назад.