Когда Риардон тормозил у перекрестка на Восемнадцатой, он заметил огни в ковше грузового порта, где невзирая на позднее время шла погрузка в ослепительном свете прожекторов, установленных на верхушках корабельных мачт и ещё выше на гигантских портальных кранах. Залив позади них казался холодным и черным, а за ним тускло мерцали огни Аламейды.
- Ну, хоть зевак разгонять не придется, - сказал Риардон.
Объехав "скорую", он стал так, чтобы фары лучше освещали место происшествия. Вышел и вместе с Лундалом перешел улицу. В нескольких шагах от телеграфного столба у тротуара стоял старомодный черный "бьюик" и в лучах его фар видна была скорченная фигура. Тело лежало на спине, странно скрученное, с ногами, согнутыми под немыслимым углом. Голову кто-то прикрыл носовым платком. Два медика в белых халатах курили и тихо беседовали, небрежно опершись на багажник. Заметив Риардона, пошли ему навстречу. Старшего из них Риардон узнал.
- Привет, Дэнни.
- Добрый вечер, лейтенант.
Дэнни было за пятьдесят, он успел поседеть в суете муниципального здравоохранения. На мертвое
в сторону, тихо приказал:
- Не оставляйте его одного и не забудьте сводить в лабораторию, пусть подует в трубочку. Говорит, что ехал из закусочной, но это наверняка был бар.
- Вид у него совершенно трезвый, но после такой встряски протрезвеет кто угодно, - заметил Лундал. - Ладно, сделаю.
- Это все. - Риардон обернулся к санитарам. - Дэнни, как только патрульные закончат, увозите.
- Будет сделано, лейтенант.
От патрульной машины к ним уже шел сержант Уилкинс, плотный мужчина средних лет; ещё работая в пешем патруле, однажды он хотел задержать пьяницу, который избивал свою жену, но жена схватила бутылку и проломила ему переносицу. С того времени Уилкинс говорил слегка в нос и выглядел так, словно все время презрительно морщится. В действительности, как хорошо знал Риардон, Уилкинс был одним из самых добродушных и старательных полицейских.
Уилкинс казался несколько удивленным.
- Привет, Джим. Мне сообщили, что здесь несчастный случай. Или тебя после обеда перевели в дорожный отдел?
- Привет, Фрэнк, - усмехнулся Риардон. - Завтра во Дворце юстиции тебе все растолкуют, и ещё приврут. Чувствую, что после сегодняшнего вечера капитан Тауэр и в самом деле пошлет меня регулировать движение. Он уж найдет, на чем отыграться.
На миг взглянул на погибшего, потом опять повернулся к Уилкинсону.
- Судя по всему, человек шагнул с тротуара прямо под этот старый "бьюик", а шофер не успел затормозить.
- Кто он?
- Я не занимался его карманами. Когда закончишь, Лундал отвезет машину и шофера в управление. Но на документы погибшего я бы взглянул. Раз уж мне досталось дело о наезде, займусь им всерьез.
Уилкинс удивился ещё больше.
- Подожди пять минут. Я сделаю пару снимков.
- Некогда, я спешу.
- Ладно, принесу тебе в кабинет копию протокола и оставлю на столе. Ничего, Джим, - осклабился он, - может, у дорожников тебе ещё понравится!
Он обернулся к своему напарнику.
- Займись, Вилли, вначале покойником, чтобы Дэнни мог его забрать. Тогда освободится место для съёмок тормозного следа.
Риардон вернулся к джипу. Пока Уилкинс вернется в управление, у него есть немного времени, да и крокеру не вредно подумать, что нужно делать, если сел за руль. А он сможет вернуться в "Литл Токио" и попытаться поднять Джейн настроение. Чувствовал, что весельем там и не пахнет, хотя и не сомневался, что Дондеро сделает все от него зависящее.
Свернул с Восемнадцатой улицы на Третью, миновал доки, мост над Берри, свернул вправо на Эмбаркадеро, потом влево и когда оказался на широкой, почти пустой набережной, поддал газу. Как всегда, тут матово сверкали под фонарями целые стаи машин, оставленных на ночь перед белыми воротами причалов. Пересек железнодорожные пути и проехал между опорами надземки. У причалов сгрудились гигантские корабли, которые возвышались перед ним как горы. На мгновение у Риардона мелькнула мысль, что среди них и судно, за которым наблюдали они с джейн. Он её тут же отогнал - слишком уж ярко напомнила, какой дивный был день до самого звонка Дондеро.
Свернул с Эмбаркадеро на углу Джефферсон-стрит, миновал крикливые огни Рыбной пристани и свернул к тротуару у японского ресторана. Мистер Ногучи молча смотрел на него из-за целой охапки книжечек меню и медленно качал головой. Выглядел он весьма печально.
Риардон взглянул на столик в углу. За ним никого не было. Нахмурившись, удивленно взглянул на часы.
- Уже ушли? Но почему так рано?
Мистер Ногучи погрустнел ещё больше.
- Они не ужинали. Выпили по рюмочке и ушли. Ваша дама сказала - он в отчаянии умолк; ему казалось невозможным, что кто-то вообще мог произнести подобное, особенно в "Литл Токио", но правда есть правда
- Что она сказала?
Мистер Ногучи обреченно пожал плечами и наконец произнес эти ужасные слова:
- Она сказал, что у неё нет аппетита.
- Давно ушли?
Мистер Ногучи сосредоточенно наморщил лоб, потом обратился за помощью к часам на стене.
- Полчаса? Минут сорок.
- Я позвоню.
Риардон подошел к стойке и снял трубку. Ответили сразу же.