Я ушел недалеко. На площади Комеди-Франсэз силы изменили мне. Я прислонился к столбу. В нескольких метрах от меня скользил густой поток машин. Гудки автомобилей отдавались в моей голове болезненными волнами, стук каблуков прохожих звенел, словно барабанная дробь. В ушах шумело. В глазах был туман. Я выглядел так же плохо, как и Мюссе на другом конце перестиля, склоненный, удрученный, дряхлый, как и он, но он был каменный, и его поддерживала муза, застывшая рядом в позе медсестры, как на рекламе аспирина. Его муза аспирин Элен Черт побери! Еще не хватает потерять сознание. Только не теперь. И не здесь. Я не хотел идти в свою контору. Там, в Агентстве, мог быть Фару. И не хотел брать такси. Я не хотел Черт побери! Все эти прохожие! Кончится тем, что они заметят мое состояние и позовут легавых, о, эти добрые, соболезнующие души. Я застыл на месте. Сто метров, Нестор. Сто метров это не марафон. Пройди еще сто метров. Я пустился в путь на мою замедленную стометровку!
Улица Валуа. Гостиница Альберта, гостиница Лёрё, счастливого Лёрё! Ах! Несчастный! Со второго раза я нащупал дверь, переступил порог, натолкнулся на угол. Потом уцепился за конторку, за которой зевал Альберт. Перед глазами у меня стоял красный туман.
Элен Шатлен, прохрипел я.
Смотри-ка, опять вы, месье Бюрма?
Голос его был далеко, с трудом пробивался через слой ваты в сто километров.
Заткнись. Элен Шатлен.
О! Что случилось?
Элен Шатлен, дьявол! Комнату Элен Шатлен.
Саркастический смех раскатился издалека и взорвался в моих ушах.
Что это с вами случилось? Кажется, вас хорошо отделали, а? Не всегда попадаешь на таких шпендриков, как я, а? Иногда встречаются и покрепче, а? Где это вам так накостыляли, месье храбрец?
Я собрал все силы и врезал ему кулаком. Так как он не ожидал этого, то получил прямо в нос. Потекла кровь.
Черт сказал он.
Заткнись, подонок. Зови легавых или Элен Шатлен.
Ее нет дома.
Ее ключ.
Вот.
Он протянул ключ, но не мне. Кому-то, кто только что вошел. Кому-то, в чьи руки я тихонько упал:
Элен, сказал я.
Да, это я, шеф.
В вашу комнату.
Да.
Я закрыл глаза и услышал, как она сказала Альберту:
Помогите перенести его, осел.
Форма более благовоспитанная. Она лучше воспринимается. Она возникает всегда при драматических обстоятельствах.
Да. Вы отличная девушка, Элен.
Я довольно хорошая медсестра. На этот раз вас основательно отделали.
Не очень. Обычный тариф. Но я плохо пришел в себя от предыдущего сеанса.
Без сомнения. Как это случилось?
Расскажу попозже.
Да. Отдыхайте.
Она села на стул и взяла книжку. Я посмотрел на потолок, на стены, на зеркало над камином.
Еще повезло, что вы оставили за собой эту комнату, сказал я через некоторое время.
Она улыбнулась:
Интуиция детектива, несомненно.
Она недурна. Для гостиничной комнаты. Здесь чувствуется ваше присутствие.
Отдыхайте же.
Странно. Мне кажется, я ее уже видел.
Все гостиничные комнаты похожи одна на другую.
Все равно, я
Шеф, прошу вас. Вашей голове надо отдохнуть. Не заставляйте ее работать.
Я не называю это работой.
Я тоже нет. У меня есть одно грубое слово для этого, но я его не скажу.
Черт! воскликнул я. Знаю эту комнату.
Вы, видимо, приводили сюда одну из ваших цыпочек.
Для моих похождений я выбираю отели классом повыше.
Например, Трансосеан.
Элен! Моя маленькая Элен!
Извините меня, пробормотала она.
Я рассмеялся:
Я идиот. Я совсем забыл, что нахожусь в гостинице на улице Валуа, где останавливался Лёрё. После его отъезда только она была свободной, и вы ее получили. Не так уж трудно было сообразить.
Да, насчет Лёрё начала Элен.
Да?
Так Позвонил Ребуль.
Ну и?
Все то же самое.
Очень хорошо. Проклятый Лёрё
Я закрыл глаза и стал себя баюкать своими собственными словами:
У него были при себе бабки. Много бабок. Можете спросить у Альберта, этого болвана с первого этажа. Он ухватил кое-что из денег Лёрё. У того было два бумажника. Один при нем. Один в чемодане. Чемодан раскрылся. Бумажник, трусы
Отдохните. Вы бредите.
Я помолчал, потом продолжал бубнить потихоньку:
чемодан раскрылся. Содержимое вывалилось. Бумажник, трусы, сорочки, носки, носовые платки Легавые забрали чемодан. Они его тоже раскрыли. А легавые, они тоже любители пошарить. Бабки, много бабок, трусы, носки Элен!
Да.
Не стыкуется.
Что?
Мои мысли. И однако чувствую, что должно бы состыковаться. Это крепкий тип. Не тот парень, который
Отдохните. Я дам вам таблетку.
Не надо таблетки. Он пил виски, а мне не предложил. Стоял там, перед зеркалом
Я посмотрел на зеркало.
Лёрё возник из зеркальных глубин, принялся готовить свой чемодан, раскрытый на кровати. Лёрё был одет в темный элегантный пиджак и полосатые брюки, Как у шефа секции в универмаге. Надвинутая шляпа защищала его глаза, хотя свет лампочки, висящей на потолке, я бы не назвал слишком ярким. В номере витал аромат гаванской сигары, потухший окурок которой еще торчал у него изо рта. «Ну что? сказал я, отваливаем? Возвращаемся домой?» «Как видите, произнес Лёрё, сделав широкий жест рукой. Эмили будет довольна». «М-м-м». Он запихнул одежду в чемодан сорочки, носки «Вы сыграли со мной забавную шуточку», сказал я. Он тихонько усмехнулся. «Ладно, неважно, продолжал я. Поставлю это в счет, который отправлю вашей жене». «Да, конечно», проворчал он. И снова принялся посмеиваться, сигарный окурок плясал у него во рту. Я зевнул и ответил: «Привет, Лёрё. Мне платят за то, чтобы я посадил вас в обратный поезд. И я не собираюсь задерживать ваш отъезд». «Привет», ответил он. И, повернувшись ко мне спиной, налил себе выпивки в стакан, не предлагая мне. Потом снова растворился в зеркале и вскоре попал под колеса машины. Чемодан, где были носки, сорочки, толстый бумажник и куда залез Альберт, еще несколько секунд оставался лежать на кровати, затем исчез, в свою очередь.