Да, согласился начальник полиции. Именно это я и имел в виду. Рывок к Юнион-сквер. Якобы для того, чтобы избавиться от полицейской засады в туннеле. Но почему?
Они не любят полицейских.
Они прекрасно знали, что наши люди давным-давно в туннеле, и особенно не возражали. Но почему сейчас?
Начальник полиции замолчал так надолго, что комиссар нетерпеливо переспросил:
Ну, и почему?
На этот раз они не хотят, чтобы мы видели, что они делают.
А что они делают?
Они не обращают внимания на то, что мы их преследуем правильно? Фактически они хотят, чтобы мы следовали за поездом всю дорогу правильно?
Хватит ходить вокруг да около, буркнул комиссар. Если у вас есть версия, выкладывайте.
Моя версия, продолжил начальник округа, состоит в том, что в поезде их нет.
Я так и думал. Но как может поезд двигаться, если их там нет?
В том-то и хитрость. Если этого не считать, все остальное вполне разумно. Все преследователи мчатся на юг, а они остаются неподалеку от Юнион-сквер и выходят наружу через один из аварийных выходов. Как вам понравится такая мысль трое сошли, один остался, чтобы вести поезд?
Самоотверженный преступник приносит себя в жертву ради остальных? Чарли, вам когда-нибудь такие встречались?
Нет, признался начальник округа. Логичнее предположить другое. Допустим, они придумали что-то такое, что позволяет поезду двигаться, когда в кабине никого нет.
Если они это сделали, возразил комиссар, то проиграли. Даниельс преследует их в экспрессе. Он их заметит.
А может быть и нет. Они могут спрятаться, пока он не проедет мимо. начальник округа покачал головой. Неожиданный ход.
Ну? спросил комиссар. Вы хотите проверить свое подозрение?
Да, сэр, кивнул начальник округа. С вашего разрешения.
Комиссар кивнул. Начальник округа наклонился к водителю.
Остановись на следующем перекрестке. Развернись и поезжай обратно к Юнион-сквер.
Заговорило радио.
Сэр, машинист поезда, в котором находится заместитель главного инспектора Даниельс, сообщает, что их поезд сошел с рельсов. В результате взрыва на путях.
Комиссар спросил о жертвах, ему доложили, что один полицейский ранен, но не слишком серьезно.
Вот в чем была цель их рывка. Они не хотели, чтобы кто-нибудь был рядом, когда они минировали путь.
Не нужно разворачиваться, махнул начальник округа шоферу. Езжайте дальше.
Вспомнив былое, старик поднял руку (ту самую руку, которая когда-то твердо правила, требуя послушания в доме и подхалимства на фирме):
Тихо. Замолчите все.
Он немного помолчал чтобы насладиться ужасом на обращенных к нему лицах. Но прежде чем успел заговорить, снова потерял над ними контроль. Театральный критик, неловко шагнул вперед и попытался повернуть ручку кабины машиниста. Потом принялся барабанить в дверь. Та дребезжала, но не поддавалась. Критик запыхался, плюнул и вернулся на место.
Они влетели на станцию. Была ли это Бликер-стрит? А может быть, уже Спринг-стрит, он не успел прочитать название. Некоторые пассажиры опустили оконные стекла и кричали, умоляя толпу на платформе о помощи. Толпа что-то злобно орала в ответ. Кто-то швырнул свернутую газету, она ударилась об окно, развернулась и упала обратно на платформу, рассыпавшись дождем страниц.
Друзья мои... Старик встал и ухватился за металлический поручень. Друзья мои, ситуация не так плоха, как вам кажется.
Негр фыркнул в окровавленный носовой платок (мой носовой платок, подумал старик), но остальные внимательно смотрели на него.
Прежде всего, нам больше не нужно бряться этих мерзавцев. Трое или четверо настороженно повернулись к двери кабины. Старик улыбнулся. Как уже сказала нам юная леди, мерзавцы сошли с поезда. До свидания и удачи.
Тогда кто же ведет поезд?
Никто. Каким-то образом они заставили его двигаться.
Но мы все погибнем! истерично закричала мать двух мальчиков.
Вовсе нет, возразил старик. Я должен признать, сейчас наш вагон стремительно мчится, но это только временно. Исключительно временно.
Вагон въехал в разворот и сильно накренился, колеса заскрежетали, сопротивляясь стремлению вагона сойти с рельсов. Пассажиры повалились друг на друга. Старика, отчаянно вцепившегося в поручень, приподняло над полом. Негр вытянул окровавленную руку и удержал его. Поезд вновь выехал на прямую.
Спасибо, кивнул старик.
Негр не обратил на него внимания. Наклонившись в проход, он ткнул пальцем в чернокожих посыльных. Их лица были пепельно-серыми.
Братья, вам предоставляется последняя возможность показать себя мужчинами.
Подростки удивленно переглянулись, и один спросил:
О чем это вы?
Будьте черными мужчинами, братья. Покажите этим жалким людишкам, что вы мужчины. Самое худшее, что может с вами случиться всего лишь смерть.
Один из подростков так тихо, что голос его был едва слышен за грохотом поезда, сказал:
А этого мало?
Девица в шляпке приподнялась над сидением.
Ради Бога, прекратите пороть чушь, и выбейте кто-нибудь эту чертову дверь.
Леди и джентльмены, старик снова поднял руку. Выслушайте меня. Так получилось, что я кое-что знаю о подземке и хочу сказать вам, что нам вовсе нечего беспокоиться.